Туарег 2. Альберто Васкес-Фигероа

рыть, следуя за этим корнем.

      – Да и так роем и роем. Сколько еще рыть-то?

      – Не имею ни малейшего представления.

      – Да поможет нам Аллах!

      – Давно бы стоило помочь! – усмехнулся Сулейман.

      – Не богохульствуй! – одернула его Лейла.

      – Стараюсь, мама… Но с того проклятого дня, когда наш отец дал приют двум умирающим, несчастья преследует нас повсюду, куда бы мы ни направлялись. Как по мне, иногда стоит пренебречь древними обычаями.

      – Ты прекрасно знаешь, что гостеприимство у туарегов – не только древний обычай. Это закон, через который нельзя переступать.

      – Я согласен с тобой, мама, но почему-то никто, кроме имохагов, этот закон не соблюдает. За время, что мы провели в городе, ни один человек не открыл нам дверей своего дома. Сколько ночей мы были вынуждены провести под открытым небом, и это при том, что в домах, куда мы стучались, было предостаточно места.

      – Да, много, я знаю.

      – Тогда почему мы должны привечать незнакомцев, если сами они не поступают так же, как мы?

      – Потому что нам повезло быть туарегами, а им нет. Считай, что это цена, какую мы обязаны платить за наше место в пустыне.

      Слушая мать, Сулейман Сайях пришел к выводу, что спорить с ней бесполезно, а посему лишь пожал плечами и, чуть повысив голос, объявил:

      – Этой ночью начнем копать проходку вдоль корня, и да будет так, как распорядится Аллах.

      Двумя неделями позже грунт постепенно начал увлажняться, и вот появилась тоненькая ниточка воды.

      Люди восприняли это как чудо. Конечно, чудо – найти воду там, где и намека на нее не было, если не считать полузасохших пальм, к которым привел их Аллах.

      Они молились в течение всего дня и с наступлением ночи принесли в жертву последнего барашка.

      Наелись до отрыжки, танцевали и пели, поливая себя водой из колодца Ахамука.

      Теперь наконец, после стольких неурядиц, у семьи убитого Гаселя Сайяха, пребывающего в Джаннате, райском саду, был свой очаг.

      Их очаг находился в скалистом массиве на краю пустыни, там был колодец и росло три пальмы.

      Немного для людей.

      Много для туарегов.

      От подножия гор они наносили земли и высадили небольшой огород. Вот и пригодились семена, которые Лейла хранила в кожаной сумке.

      Молодой Гасель ходил на охоту и время от времени возвращался то с ориксом, то с горной козой, а то и с газелью.

      Женщины брали воду из колодца и поливали всходы.

      Всем было чем заняться.

      Дни сменялись неделями, недели – месяцами, прошел год и еще немало.

      Колодец Ахамука был неиссякаем. Он давал людям воды ровно столько, сколько нужно. Хвала Аллаху – аль-Хамду ли-Ллях!

      Лейла начала стареть.

      Сулейман сделался еще сильнее.

      Аиша превратилась в настоящую красавицу.

      А Гасель Сайях, сын Гаселя Сайяха, с каждым днем все больше креп физически и все больше напоминал своего отца твердостью характера.

      Старый