Тульский – Токарев. Андрей Константинов

и Богуславский, испытывая наркотическую зависимость от работы, патологически не желали правильно выстраивать карьеру и отношения с начальством. Оба, не разговаривая много на эту тему, полагали, что есть в жизни вещи намного более значимые. Постепенно Артем учился – нет, не понимать, а скорее чувствовать, – что они имели в виду.

      …Однажды Богуславский притащил откуда-то протоколы допросов одиннадцати сотрудников Ленинградского НКВД, арестованных и расстрелянных в 1936-м за отказ выполнять секретное предписание о возможности применения мер физического воздействия к подследственным. Почти целую ночь Богуславский и Токарев читали вслух эти протоколы и пили «во помин», не чокаясь. Артему эта ночь дала больше, чем год уроков истории в школе…

      Артем вынул из альбома одну фотографию с надломом и щелкнул ею, как игральной картой, по необъятному ореховому столу:

      – Отец… А почему у них лица такие… землистые и непримиримые?

      Токарев-старший встрепенулся, оторвался от рюмки, в которой что-то разглядывал, и улыбнулся сыну:

      – Нет, просто снимки три на четыре, шесть на восемь – это ж на туаменты. Знал бы ты, как эти строгие человеки любили жизнь, как чудили…

      – Чудили ли? – ухмыльнулся Богуславский. – Эти-то вот?

      – Але, дети на проводе, – попытался отодвинуть тему Токарев.

      – Где дети?!! – поперхнулся последними недопитыми десятью граммами Богуславский. – Нет, а где дети-то?!! Вот это? Это уже не дети, это уже нормальные сволочи… Вась, ты б лучше рассказал наследнику, как надысь с лавсаном материю у жулья подмели…

      – Уймись ты, – добродушно налег на плечо друга Василий Павлович.

      – Батя, колись! – Артем возликовал и, поддев край отцовского пиджака, игриво перещупывая пальцами материал, приготовился слушать очередную историю, совсем не похожую на «следствие ведут знатоки».

      Отец отмахнулся, но Артем наседал:

      – Дядя Андрей! – попросил. – Подмогни!

      – Отставить! – прихлопнул ладонью по столу Токарев-старший. – Сгоняй-ка лучше… Да найди слезу, не как в прошлый раз – аж волосы потом болели. «Бэхи» – черти, только параграфы штампуют по кельям, а то, что народ левой водкой травят, – им до фонаря!

      Артем вздохнул – но с ироничным достоинством – и «подорвался» в магазин. Съезжая по перилам (самое главное было – до первого этажа не коснуться ни разу ногой ступенек), он декламировал, словно пионерскую речовку выкрикивал:

      – Впереди идет ОУР – вечно пьян и вечно-хмур.

      Следом движется ГАИ – всюду пьют не на свои.

      Позади – БХСС, мягко спит и сыто ест.

      А в конце – участковый уполномоченный – всеми…

      Артем прервался, налетев на трещину в перилах. Проверил – не порвались ли штаны, потер задницу и со злостью рявкнул-договорил:

      – …Задроченный.

      В магазин Артем бежал со всех ног, переживая, что без него взрослые начнут говорить