Тульский – Токарев. Андрей Константинов

Ну пожалуйста, ну что вам стоит…

      – Не скули! – оборвал его презрительно Тельняшка. – От тебя падалью смердит!

      Задержанный испуганно отшатнулся от решетки и присел в углу прямо на пол, так как все место на скамейке было занято налетчиком.

      Тельняшка потянулся и крикнул старшине:

      – Командир! Папироску бы!

      – Перетопчешься, – зевнул в ответ старшина. – Оперчасть подаст.

      – Так ведь скоро уже за амбар поведут стрелять! – возмутился Тельняшка и даже сбросил ноги со скамейки.

      – Отстань, – беззлобно ответил что-то писавший старшина, – вот зарегистрирую эту белиберду, выйду…

      Налетчик с надрывным завывом вздохнул-всхлипнул после короткой паузы:

      – Да-а, вот умер товарищ Сталин, так за нас теперь и заступиться некому!

      Из коридора ОУРа вышел дежурный Воксов, усмехнулся и протянул Тельняшке беломорину и одну спичку:

      – Не туши только о стены.

      – Благодарствую, – с достоинством ответил Тельняшка и тут же зажег спичку о свои брюки. В сторону Токарева-младшего он так ни разу и не взглянул. Артем угостил старшину и Воксова пивом и пошел к отцу в кабинет.

      Василий Павлович, увидев принесенную сыном снедь, улыбнулся и присвистнул:

      – Растем!

      В этот момент зазвонил телефон. Артем начал выгружать припасы на стол, а Токарев-отец схватил трубку:

      – Узбекфильм!

      – Гюльчатай Прокуроровна беспокоит! – ехидно ответила трубка, и лицо Василия Павловича немедленно приобрело умильно-виноватое выражение.

      – Лариса, как ты вовремя… А у нас тут…

      – Черт, Токарев! Хоть бы раз соврал красиво, – на другом конце линии обозначился явственный вздох.

      – Позвольте, – забормотал Токарев-отец, косясь на сына.

      Артем сделал вид, что ничего не слышит и не понимает, хотя мысленно усмехнулся, сообразив, кто звонит. Помощник прокурора района Лариса Михайловна Яблонская надзирала за милицией. Мало для кого являлось тайной то обстоятельство, что Токарева-старшего и Яблонскую связывали не только служебные отношения. Ходили даже слухи, что несколько лет назад, когда Лариса Михайловна была еще следачкой, а Василий Павлович – опером, их застукали на диване в одном из кабинетов ОУРа. На том диване с интервалом в месяц постоянно кого-нибудь застукивали…

      – Короче говоря, – сказала Лариса Михайловна, – у меня есть новости. Новость первая: я проверила материалы только по 16-му отделению, и мне хватило. Обнаружено к сотне грубейших, ты слышишь – грубейших – нарушений, из которых семьдесят две – откровенные фальсификации.

      – Лариса, опомнись, – забубнил Василий Павлович, вертясь на стуле, как на иголках. – Где ты слышала…

      – Не слышала, а видела, – непримиримо оборвала его представитель надзирающего органа. – Причем все семьдесят две фальсификации –