Господин Великий Новгород 1384: путешествие во времени. Павел Котов

В Великом Новгороде, помимо этого, существовала развитая система отведения грунтовых вод, служившая веками. Она состояла из труб разного диаметра (начиная от полуметра), соединяющихся «звездой» в колодцы, откуда трубы выводились на берег Волхова. Вода из колодцев использовалась для тушения пожаров и хозяйственных нужд. Даже половинки желобов, использовавшихся в качестве труб, обматывались берестой, чтобы предохранить трубы от попадания земли и, следовательно, от засоров и скорого выхода из строя.

      Для Великого Новгорода эта система была необычайно актуальной, так как даже каменные здания города, основанного в болотистой местности, попросту разрушались бы, подмываемые водой под фундамент.

      Для сравнения: древнейшие водопроводные трубы Великого Новгорода датированы эпохой Ярослава Мудрого, это XI век. Древнейшие мостовые – не позже X века. Если не считать древнеримских сооружений, первые водопроводы в Англии и Германии появились не раньше XV века, в Москве – только в XVIII веке после чумного бунта; первые мостовые в Париже относятся к 1184 году, в Нюрнберге – к XIV, в Лондоне – к XV[68] веку.

      Городские дворы и дома

      Дворы встречают нас после утреннего дождя струями грязной, кисло воняющей воды, весело бегущими с приподнятых насыпями участков через частоколы высотой в 2–2.5 метра в обмазанные глиной деревянные желоба по обе стороны мостовой. Через частоколы свешиваются тяжёлые ветви яблонь и вишен, которые со смехом пытается оборвать детвора. Там, где ворота были открыты, можно заметить, что уровень насыпи во дворах примерно одинаков: никто не хочет, чтобы вода текла к нему на участок. В большинстве своём земля засыпана щепой. Только у явно богатых горожан мы видим деревянные дорожки через весь двор, или даже соединяющие все постройки; кто победнее, довольствуется лубом. Впрочем, состояние горожан позволяет каждому вымостить въезд во двор у ворот, чтобы можно было разгрузить тачку или телегу. Однако это не спасает ситуацию, что заметно по двум отчаянно ругающимся и копошащимся на дворе соседям: судя по их восклицаниям, один ищет утонувшие в грязи пару досок, второй, копаясь у свежепроконопаченной мхом избы, – пытается вытянуть дверь.

      Мы не видим ни одного оштукатуренного или покрытого глиной строения: при такой влажности стены просто не просохли бы. Постройки напоминают современные повсеместным наличием фундамента, поднимающего дома на венец от мокрой земли, да и маленькие дверные проёмы сами прорублены на два-три венца выше.

      Кое-где в открытых воротах видны срубы колодцев; но мы встречаем и общественные, поставленные в узеньких тупиках между частоколами, с привязанными к скобе в верхнем венце бочонками для доставания воды.

      В крышах, как и в расположении хозяйственных построек, нет единого стиля: тут и двух-, и четырёхскатные, односкатные; шатровые и бочковые крыши явно говорят нам о высоком доходе хозяина или хозяйки, так как они крыты не дранкой[69] или тёсом[70], из-под которых торчит береста, а лемехом[71], покрытие которым требовало большого количества гвоздей. Дымники

68

Арциховский А.В. Новгород Великий по археологическим данным // Антология советской археологии. Т.III, М., 1996. С. 224.

69

Дранка (гонт) – пластины из дерева.

70

Тёс – доски, получаемые из брёвен, которые обычно предварительно раскалывались вдоль с помощью клиньев, а затем обтёсывались. Часто под тёсом понимается тёс необрезной, по форме отличающийся от правильного параллелепипеда.

71

Лемех – здесь: продолговатые слегка изогнутые дощечки в форме лопатки, фигурная доска.