Проклятие принца. Ася Медовая

ывал своего несерьезного отношения к разговору.

      – Изворотливый наглый мальчишка, – проворчал Лукас, действующий Король земли Чародеев. – Ты же знаешь о моих планах в отношении Миркота?

      – О них знаю не только я, дорогой дядя Лукас. Или вы думаете, что мой друг, наследный принц, просто так зарабатывает себе репутацию развратника и сластолюбца?

      – Вы оба несносные волокиты! – фыркнул Король. – Оттого, дорогой воспитанник, если ты еще жаждешь отсрочить возвращение в родное Королевство, изволь повиноваться моему Указу.

      Рессар скривился, чувствуя как топор инквизитора навис над его шеей:

      – Указ?

      – Именно. Собственными устами зачитаю тебе его и запрещу выносить наш разговор за стены этой залы!

      Рессар тяжело вздохнул и покорно склонил голову, заранее зная, что отвертеться от исполнения Указа не посмеет.

      – Итак, указ: наследному принцу земель Гоблинов, мастеру Рессару, воспитаннику Дворца Чародеев и крестнику Короля Чародеев, повелеваю – принять в качестве фаворитки одну-единственную леди, держать её при себе в своем доме не менее трёх лет. Менять фаворитку в течение этого срока запрещаю, как и выселять её из своего дома.

      Король Лукас закончил, повернулся к Рессару и поинтересовался:

      – Ну как?

      – Зачем?

      Рессар терпеть не мог женщин в своем доме. Категорически! Даже слуги – все были исключительно мужского пола.

      – Затем, мальчик, что сыну моему, повесе, надобно дать другой урок – верности, почтения и любви.

      Рессар скривился:

      – Любви, дядя, не обещаю. Какая любовь к фаворитке? Терпения бы хватило на три года.

      – Хорошо-хорошо, пусть то будет уроком почтения и терпения, – легко согласился Король Лукас.

      – Внесите это уточнение в Указ, – не преминул воспользоваться этим Рессар.

      – Непременно, мой дорогой воспитанник. А теперь я тебя отпускаю. И срок даю в три дня.

      Рессар застыл в дверях залы и обернулся:

      – Вы шутите? Мне понадобится весь сезон, чтобы подобрать себе фаворитку, которая не выбесит за неделю! В конце концов, мне её терпеть три года вашей милостью!

      – Рессар, мой мальчик, я верю в тебя. Посему три дня!

* * *

      – Невозможная! Я сотру её с лица земли! Ненавижу это пятно на нашем светлом доме. Как ты мог?

      – Дорогая, мы снова будем трясти моим одним-единственным грешком за всю нашу совместную жизнь? – попытался утихомирить разъярившуюся супругу Бартеко.

      – Единственным? – прошипела Матильда, а потом повысила голос и повторила: – Единственным?! Этот грешок уже пятнадцать лет висит на моей шее! Она сосёт из меня жизнь.

      – Не привирай, – устало протянул единожды неверный супруг.

      – Она сосёт из меня здоровье и красоту! Посмотри, что стало со мной за какие-то пятнадцать лет? – не унималась Матильда.

      – Просто ты постарела, дорогая, в том нет вины Вильды…

      – Что, паразит? Ты мне говоришь о старости?! Мне – кто никогда не покидает весеннего рассвета? Ирод! Сгинуть бы тебе, как и твоей греховной пиявке!

      – Помолчи, – в ужасе прервал её Бартеко. – Помолчи, ладно? Не накликай беду, весна моя. Я придумаю, как уладить недоразумение…

      – Недоразумение! Нашел себе оправдание, старый кобель. Нет, я уже решила эту проблему.

      – Ты же не собираешься… или собираешься?

      – Что ты блеешь, ирод? Что я, по-твоему, собираюсь?

      – Искупаться в крови девственницы? – с ужасом закончил побелевший супруг.

      Матильда прикусила губу.

      – Была бы она девственницей – всенепременно искупалась. А пока выставлю её на межкоролевском аукционе. Глядишь и отобьются золотом мои пятнадцать лет страданий.

      – Матильда, ты не можешь!

      – Заткнись, грязный похотливец. Не тебе указывать, что мне делать и как поступать. Пошел вон. Готовь девку, пусть отскоблится, да лохмы свои расчешет.

      Бартеко понуро вышел из светлицы и побрёл к дальней башне над уступом, судьба его дочери-феи была решена. Он вряд ли посмеет перечить колдунье в шестнадцатом поколении, та уже проявила невиданную для колдунов щедрость, вырастив приживалку под своим кровом до полнолетия. Теперь настал черед Вильды самой проложить себе дорогу в жизнь.

      Бартеко сдернул кулон с шеи и зажал в кулаке – последний подарок от матери его дочери.

      Глава 1. Купец – не бравый молодец

      – Сюда, господин Видьер, здесь собраны девы со всех уголков мира.

      Распорядитель межкоролевского аукциона выделил Рессару Видьеру личного служащего, который расшаркивался перед ним и рассказывал все нужные и не очень подробности о лотах. Они проходили между рядами рабов разного пола и вида, все были обнажены и стояли в полный рост, чтобы покупатели могли рассмотреть товар с разных углов.

      – Чернявочка, как