Свобода совести. Истоки, становление, правовая охрана. Азер Мамедзаде

которое оставалось бы равнодушным к господству правой веры и не старалось бы содействовать ему, не выполнило бы важнейшей своей обязанности относительно граждан и было бы до известной степени виновно в гибели многих душ. Как ни враждовало временами государство с церковью, в деле борьбы с ересями оно всегда ревностно служило интересам церкви. Своими суровыми карательными постановлениями средневековое государство старалось охранять, во-первых, само Божество, т. е. Бога и ниже его стоящих высших существ, которым воздается религиозное поклонение; во-вторых, христианское вероучение и церковь, чистоту и распространенность правой веры; в-третьих, отправление богослужения и разные относящиеся к культу внешние предметы (256, с. 43).

      В эпоху Средневековья господствовало религиозное мировоззрение, исповедание определенной религии являлось гражданской обязанностью. В тот период свобода совести не выступала как право свободно определять свое отношение к религии, религиозная нетерпимость достигала своего апогея. Все выступления против насилия над убеждениями людей жестоко подавлялись церковью, а инакомыслящие подвергались преследованию. Особое внимание церковь уделяла борьбе с идеями свободы совести, сводимыми к требованию свободы вероисповедания, что отождествлялось клерикалами с богохульством и безбожием. В этом плане выделялась инквизиция католической церкви, которая была учреждена в Европе папством в XIII в. для подавления антикатолического и антирелигиозного движений. По отдельным источникам общее количество жертв инквизиции составило 9–12 млн человек (57, с. 65–100).

      Сохраняя за собой положение господствующей религии, католическая церковь в католических странах подчинилась власти абсолютной монархии, обратившей религию и церковь на служение своей цели. Ввиду этого станет ясным, почему борьба с Римом не мешала ревностным католическим королям вести еще более деятельную борьбу с еретиками. Каких пределов достигало озлобление, когда к политическим интересам примешивался еще элемент религиозных разногласий, показывает эпоха короля Генриха VIII и Кровавой Марии. Первый выступал против папистов, а другая – против сторонников Англиканской Церкви. В период Средних веков нигде на континенте церковь не была в такой зависимости от государственной власти, как в Англии. Ни один французский король не был таким злым деспотом в отношении к церкви и духовенству, как Людовик XIV, но это не мешало ему в то же время отменить Нантский эдикт и обращать еретиков в католическую веру с помощью ссылок и казней. В Испании суд над еретиками был учреждением государственным, а не церковным. Наконец, немецкие князья, оставаясь верными католицизму, обратили против протестантов принцип «cuis regio, ejus religio» (чья страна, того и вера); казни еретиков, конфискация имущества, разрушение церквей и, как милость, высылка за пределы государства были обычными средствами в период контрреформации, возврата к католичеству, но, конечно, не к прежней церковно-политической системе (403, с. 116–117).

      Воззрение