Лига лжецов. Астрид Шольте

поджога. Информатор мог быть той самой причиной.

      – Кайдер. – Нарена положила свою ладонь на мою. – Ты дрожишь. Ты сегодня что-нибудь ел?

      Я провел руками по волосам.

      – Не могу есть. Я даже не могу ясно мыслить.

      Она нежно улыбнулась мне.

      – Пища всегда помогает. – Она схватила сумку и потянула меня за руку. – Идем.

      – Но твоя работа…

      – Отец поймет.

* * *

      Нарена отвела меня в расположенный недалеко от библиотеки мейранский ресторан. Она утверждала, что там было не настолько вкусней по сравнению со стряпней ее матери, но здесь подавали отличное рыбное жаркое. Мне трудно было оценить блюдо по достоинству: я не попробовал ни одного кусочка, мои мысли блуждали где-то далеко. Но Нарена отказывалась что-либо рассказывать, пока я не доел свою порцию.

      У Нарены была привычка подбирать раненых животных и вылечивать их. Кролик со сломанной ногой, мышь, попавшая в мышеловку. Иногда я задавался вопросом: она продолжала дружить со мной после моего возвращения из исправительной школы лишь из-за того, что тоже считала, что мне нужна помощь?

      Сломленным.

      После этого мы направились в студенческий паб под названием «Эхо отрыжки», расположенный за углом возле юридической школы Телина. Старое узкое трехэтажное здание находилось между двумя заброшенными витринами, в окнах которых висели выцветшие вывески «сдается». Если вы не занимались изготовлением огней или предоставлением ценных ресурсов – таких как еда, ваш бизнес был обречен на провал. И большая часть налогов Телина шла в пользу Регентства.

      Нарена купила три тоника из торлу – два для меня. Она балансировала ими в руках, пока мы поднимались на верхний этаж. Паб выжил лишь за счет жаждущих студентов и частенько обслуживал несовершеннолетних. Потолок паба прогнивал, лестничные пролеты шатались, но было в этом что-то по-своему притягательное. Напоминание об ушедшей эпохе, когда времена были проще, а слово «эдем» никто и никогда не слышал.

      – Пей, – сказала подруга, поставив передо мной два стакана. – Это успокоит твои нервы.

      Обычно я не был любителем алкоголя, но суровый взгляд Нарены не позволил мне усомниться в ее методах. Я сделал глоток. Жидкость шипела на языке и согревала мою грудь. В ней было больше пузырьков, чем сладкой ягоды, из которой напиток был сделан.

      – А теперь, – сказала Нарена, – рассказывай.

      Я поведал ей обо всем, что произошло сегодня. История звучала как какой-то нелепый кошмар, к сожалению, без отступления о том, что я просыпаюсь и понимаю – это был сон. Я показал ей отчет об аресте Леты.

      Нарена вытащила блокнот и карандаш.

      – Когда ты в последний раз видел Лету? – спросила она. – Говорила ли она, удалось ли эдемовой сущности разжечь огонь? И вообще, что она там пыталась доказать? – Подруга говорила точь-в-точь как ее мать-журналистка.

      – Постой, – произнес я. – Это интервью?

      Девушка застенчиво улыбнулась мне.

      – Конечно, нет. – Она отложила блокнот. – Прости.

      – Все в порядке. Я надеялся, что ты, возможно, слышала