Экстремальные каникулы. Мария Некрасова

каким-то чудом нашли его новое пристанище. Наверное, Федька сам и разболтал. А еще канючил: «Не говори-ите ни-ко-му!»

      – Привет! – разулыбался Серый, слезая с мотоцикла. – Значит, ты здесь теперь?

      – Угу.

      – Ты че, с дуба рухнул?

      Тонкий, конечно, ожидал, что друзья-байкеры удивятся, узнав, что он променял такое удобное место у деревни на эти руины. Но не подозревал, что до такой степени. Он выбрался из палатки целиком, прижимая к себе верного крыса, встал на ноги и только тогда спросил:

      – А что такого? Жить и на камнях можно…

      – Он же не местный, – подсказал Димон. Серега понимающе кивнул:

      – Не в курсах, значит.

      – Насчет чего? – не понял Тонкий. Когда тебя обвиняют в сдубарухнотости, а потом начинают обсуждать это между собой, согласитесь, стоит выяснить причину.

      Димон и Серега переглянулись, посмотрели на Тонкого, как на первоклашку, и хором выдали:

      – ЗДЕСЬ ЖЕ КЛАДБИЩЕ ДИКАРЕЙ!

      Заявление было сильное: одно слово «кладбище» чего стоит. То, что здесь нет крестов, ничего не значит. На братских могилах тоже не ставят крестов (по крайней мере, так в песне поется), однако могилы есть, и их много. И камней здесь полно, кто сказал, что это не могильные?.. Хотя все равно не верилось.

      Тонкий вытянул из палатки конец матраса, сел и потребовал разъяснений:

      – Чего это оно «кладбище»? – Про дикарей решил пока не спрашивать: он тоже дикарь, мало ли что!

      – А того! – Димон уселся напротив Тонкого прямо на земле, Серега – тоже. – Здесь, Санечка, люди пропадают. Дикари, ага. Вечером приедет семейка, палатку поставит, костерчик разведет, понаставит складных столиков – видно, в общем, что приехали надолго. А утром, самое большое, через день – ни людей, ни палатки.

      – Как?

      – А вот так. Сто раз уже так было. Куда отсюда люди пропадают, можно только гадать, но как они отсюда уезжают, никто не видит.

      Толстый у Сашки на коленях почесал ногой в затылке. Тонкий не разделял его недоумения:

      – Так нормально, Дим: здесь же место заброшенное. Никто и не видит, как люди уезжают. Странно, что приезжающих видят…

      – В том-то и прикол! – оборвал его Серега. – Это место отлично видно с деревенского пляжа. Ну и деревенский пляж отсюда – тоже. Вон, смотри! – Он показал куда-то на море. Внизу под горой пляж был пустынным, а чуть левее… Нет, сильно левее, нет, почти перпендикулярно лагерю, далеко-далеко был другой пляж. Тонкий разглядел фигурки людей-муравьев в разноцветных пятнах купальников и плавок.

      – Во! – Серега проследил за его взглядом. – И оттуда прекрасно видно: стоит здесь палатка или нет. Если она, конечно, яркого цвета. Так что, кто приехал, кто уехал, в деревне знают, будь спок!

      Тонкий только хмыкнул:

      – Может, людям просто здесь не нравится! Приезжают, как мы, отдохнуть от народа, местечко выбирают соответствующее, чтобы никого вокруг, а потом, к утру, что-то их…

      – Именно! – оборвал Димка. – Именно