Злая шутка. Алла Холод

– сын председателя районного суда, причем именно того района, где и найден труп. Позвонили Михаилу Михайловичу, попросили опознать тело. Труп отвезли в морг, а в следственном отделе решили, что, учитывая статус отца, дело обязательно заберут наверх, в управление. Это вопрос часа, от силы двух.

      – Тебе надо поехать к отцу, побыть с ним какое-то время, – сказала мама в ответ на мое сообщение, – он ведь там совсем один. Хочешь, я за тобой заеду, отвезу тебя к нему?

      – Я не уверена, что он сейчас хочет кого-то видеть, я пока не смогла ему дозвониться.

      – В такой ситуации не нужно спрашивать, приехать или нет. Ты его дочь, причем теперь единственный его ребенок, ты должна быть рядом в тяжелую минуту. Ему сейчас нужно будет с кем-то поговорить. Он сейчас не может поверить в реальность происходящего, тебе нужно его поддержать.

      – Вряд ли я смогу его успокоить.

      – Успокоить его не сможет никто, твое дело просто быть рядом, чтобы он знал, что он не один.

      Я положила в сумку смену белья на случай, если останусь ночевать, взяла кое-что из одежды. Пока я то ковыляла, то прыгала на одной ноге, появилась мама. Вид у нее был серьезный и даже печальный. Хотя Стасик и был ей совершенно посторонним человеком, но мама вообще близко к сердцу принимала, когда умирают молодые люди.

      – Пока нет никаких подробностей? – спросила она, садясь за руль. – Пристегнись. Тебе удобно?

      – Ты про какие подробности спрашиваешь? О смерти Стасика? Я надеюсь услышать что-то новое от отца. Я знаю только название клоаки, где его нашли. И что внешних следов насильственной смерти нет. Больше пока ничего.

      Я рассказала о скандале, произошедшем на папином юбилее, сразу, как только узнала сама, так что мама была в курсе. Тогда она не стала комментировать события, просто сказала: «Фу, какая гадость», и больше мы к этой теме не возвращались. Теперь она, как настоящий юрист, начала сопоставлять факты.

      – Стасик с тех пор не появлялся дома?

      – Не знаю, мам, думаю, нет. А там уж…

      – Странно это как-то. Сначала он выкидывает омерзительный фортель, который, судя по твоим рассказам, совсем не в его духе, причем делает плохо и отцу, и этой девице, и самому себе. Во имя чего? Зачем? Потом неожиданно погибает по неизвестной причине. Как-то все это нелепо и очень странно. Ты веришь в то, что эти события не взаимосвязаны?

      – Если честно, нет. Не верю. Но это мы с тобой после обсудим. Сейчас у меня слишком мало информации.

      Остаток дороги мы молчали.

      Дверь нам открыла заплаканная Клавдия, папина помощница по хозяйству. При виде меня она открыла рот, чтобы что-то сказать, но когда за моей спиной показалась мама – а Клавдия вряд ли могла знать ее в лицо, – домработница предпочла промолчать, только жестом пригласила нас в отцовский кабинет. Я решила отстать от мамы, задержавшись в гостиной, чтобы она выразила свои соболезнования тет-а-тет. Я-то собиралась остаться, так что могла и подождать. Оказавшись наедине со