Сыщики преисподней (сборник). Zотов

калашниковская связь тоже не помогла – из трубки слышались все те же короткие гудки. Алексей сложил телефон вдвое – половинки стукнулись друг об друга.

      – И кто у него на линии повис? Ладно, может, человек с Шефом разговаривает.

      Еще три часа назад, получив шифрованные sms от Калашникова, Краузе и Ван Ли с опергруппами должны были срочно выехать на задания. Первый – на квартиру Гензеля, второй на его рабочее место – склад с дракуловскими розами. Приказ был следующий: вскрыть в помещениях все, включая пол и стены, дабы найти следы возможного тайничка.

      Алексей не сомневался, что оперативники Учреждения уже вовсю разносят паркет по досочкам, вспарывают подушки и разрушают панели стен. Волновало лишь то, что от них до сих пор не поступило никаких новостей. Пожалуй, они здорово сглупили, что не раздраконили эту квартиру раньше, ограничившись поверхностным обыском. Вот что значит отвыкли от настоящей работы за столько лет. Да, это не на китайские закусочные облавы устраивать. Алексей посмотрел на своего подчиненного, но впечатленный утренними разборками Малинин тактично не произнес ни слова, он лишь механически поглаживал руль и ожидал, пока начальство передохнет и разродится ценными мыслями.

      – У меня скоро голова лопнет, – скрежеща зубами, простонал Калашников. – Будь я проклят, но я совсем ничего не понимаю. Крутимся, как белки в колесе, спим по три часа в сутки, опросили кучу свидетелей – а мозги спеклись на том же месте. Сталина никак найти не можем – два часа сегодня потратили, чтобы его однокашников из семинарии вытащить, и какой в итоге компромат получили? Как он в уборную тайком бегал курить? Ни о каком Иуде и слова не было, конечно, о чем в семинарии еще разговоры? Исключительно о бабах и выпивке. Неудивительно, что все его сокурсники здесь…

      Малинин сочувственно захлопал ресницами – он испытывал схожее чувство относительно спекшихся мозгов. Ему захотелось треснуть начальство по плечу – «Да успокойся, Лех, все будет нормально» – но, еще раз вспомнив утро, делать этого он не стал.

      Смачно выматерившись фразой из десяти слов, Калашников нажал на кнопку – стекло с тихим шумом поехало вниз. Ожесточенно сплюнув в приоткрытое окно автомобиля, хотя правила города строжайше запрещали плевать в левую сторону, Алексей продолжил монолог:

      – Итак, в сотый раз… У нас объявился маньяк, который прикончил трех самых известных людей двадцатого века. Промежду делом сжег химика, который исследовал орудие убийства, – ну просто монстр-людоед, хладнокровный киллер. Впрочем, у нас тут у всех кровь холодная, ну да неважно. Важно другое – ему втихую помогает скромный вампир-кладовщик, который исчезает сразу после прокола с цветами. За неделю до начала серии убийств этот вампир надирается в баре, где швыряет золото в разные стороны и говорит, что у него теперь офигительно богатые спонсоры, он всем сердцем ненавидит город и ему ужасно жалко бармена. Знаешь, дорогой мой, что из всего этого выходит?

      Разумеется, Малинин