И.В. Сталин: в горниле Великой Отечественной. Владимир Суходеев

цели на моральный дух армии; выборе района главного удара по противнику и т. д.); Наполеона I (1769–1821) – особенно умелое использование им для развития военного дела объективных условий, созданных Французской революцией и др.

      Вновь и вновь обращаясь к текстам, обнаруживаешь новые удивительные тропки и перипетии, ведущие к пониманию многих творческих неожиданных синтезов политики с военными и невоенными средствами, планов военных действий, осуществленных им в ходе революции. Кстати, главные критики Сталина, принижающие и фальсифицирующие его дела, избегают анализа его текстов, вероятно, ощущая силу фактов и аргументов, скрытых в них. Ныне Сочинения И. В. Сталина нелегко найти для чтения, ибо они изъяты из библиотек, а сотни тысяч экземпляров, а может быть и больше миллиона уничтожены. В большинстве своем в хрущевские времена. По существу, сейчас запрещено пользоваться ими.

      На основе сказанного можно сделать ряд выводов.

      Военная деятельность И. В. Сталина в первый период является более обширной, масштабной и разнообразной, чем представлялась раньше да и представляется еще и теперь. В ней было много эмпирического, умозрительного, даже упрощенного особенно в Первой русской революции. Но неуклонно обогащался его военно-теоретический капитал. К концу первого периода он являлся не только выдающимся профессиональным революционером, одним из руководителей РСДРП(б) и революционных действий масс, но и наиболее подготовленным среди вождей партии в военном отношении. Он пропустил через свою голову все, что было опубликовано в ту пору из военных работ К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина, Г. В. Плеханова, Ф. Меринга и других отечественных и зарубежных социал-демократических знатоков военного дела.

      Таблица 1. Эволюция военной деятельности И. В. Сталина в период с 1905 года по октябрь-ноябрь 1917 года (начальный период)

      В военном отношении он еще не поднялся в ту пору до существовавших общепринятых профессиональных высот, тем более оперативно-стратегического уровня, но среди партийной братии уже считался таковым с точки зрения понимания стоявших военных задач революции.

      И самое главное: уже в ту пору он по освоению высшей теории и высшего метода познания и практического отношения к войне, военным делам (диалектический метод, марксистский подход к военным делам и т. д.) поднялся выше военачальников и полководцев существовавшего социально-политического строя. Это было прочной базой для будущего расцвета его военных дарований.

      В этом отношении он поднялся до таких высот, которые оказались недосягаемыми для большинства военных профессионалов, военачальников и полководцев того времени как российских, так и зарубежных. Овладение марксистским комплексным философским, экономическим и социально-политическим методом анализа войны открывало наиболее полное и всестороннее понимание войны и армии, военной практики классов, партий, государств, коалиций. Этот