Дом непредсказуемого счастья. Лариса Соболева

не скачи, – строго сказала Юля, беря чашку с чаем. – Еще родишь раньше срока. Миш, ну ты и откормил ее, живот до потолка вырастили.

      – Зинуля, – ласково обратился к жене он, – иди киношку посмотри, а?

      – У вас секреты? – улыбнулась Зина, абсолютно не обидевшись. – Ладно. Достань коробку конфет и печенье, накорми Юлю. Ага?

      И убежала, будто не беременная вовсе. Михаил старше Зиночки аж на шестнадцать лет! Что сказали бы благонравные святоши, услышав о такой разнице в возрасте? Мезальянс, выгода и… Нет, какая бы мысль ни посетила умудренные опытом головы, они будут не правы, потому что эта пара создана по древнему принципу – любовью. Потому в их скромной однокомнатной квартире море живого пространства (да, оно бывает мертвым, как в доме Юли), океан сияющего света и тысячи мерцающих звезд в глазах, выдающих простое человеческое счастье. Михаил поставил коробку с конфетами на стол, но Юля отказалась:

      – Да не хочу я… Была сегодня у следователя.

      – Я так и понял: надо поговорить без малышки.

      – Не в том дело. Кстати! Почему позволяешь ей носиться как угорелой? Последний месяц нужно поберечься.

      – Я не разрешаю, но она забывается. Так что там следак?

      – Меня подозревает. Кажется.

      – Дурак?

      – Ме-а. Он какой-то… – Юля задумалась, запрокинув голову и уставившись в потолок, однако следователь не вмещался в короткую фразу. – Он… он Константин Ильич! Смотришь в его круглые зрачки, плавающие в бледно-голубой сфере, и понимаешь, что значит инквизитор. Я знаешь, зачем приехала? Была у Бобика, он сказал, что до вступления в права наследования я не имею прав на бизнес Ваньки. Это так?

      – Мне кажется, чушь собачья, Юла. Неужели после смерти человека все должно рухнуть? Нет, не может такого быть.

      – Я так и подумала. Потом Бобик сказал, что я могу назначить руководителя… директора… а?

      – Не знаю. Проконсультируйся с юристами.

      – А ты мог бы взять бизнес Ивана в свои руки? Ты же знаешь, как все работает.

      – Юла, твой Ванька выгнал меня семь месяцев назад, народ неправильно поймет мое возвращение, да еще в качестве президента.

      – Плевать на народ!

      Она слишком резко бросила фразу, следом встала, но на кухне не развернешься! А нутро распирало от новых ощущений – эта адская смесь не позволяла спокойно сидеть, Юлю тянуло разгромить хоть что-нибудь, однако метаться негде, громить будет дома свою собственность, а не чужую. В бессилии Юля водрузила руки на пояс и свирепо дышала, усмиряя слезы, готовые хлынуть из глаз.

      – Не психуй, – внес в напряженную атмосферу спокойную ноту Михаил. – Моя кандидатура навредит тебе, сама же говорила, что следак тебя подозревает.

      – А больше я никому не доверяю.

      – Ооо… – протянул он с ухмылочкой. – А сколько вокруг вас вилось дружбанов…

      – Лицемеров, – подправила она.

      – Жаль, что ты только сейчас это поняла. Вспомни, сколько мы с тобой ссорились из-за ваших холопов.

      – Какой