Адвокат. Судья. Вор (сборник). Андрей Константинов

это ты меня измучил!

      В темноте купе было непонятно – смеется Катерина или плачет.

      – Сережа, пусти, ты что, решил меня в поезде совратить?

      – Я не могу больше, скажи – когда, только не мучай больше!

      Катерина шумно дышала.

      – Я не знаю, Сережа, мне сейчас вообще нельзя! – И вдруг выпалила: – Через десять дней! Ой!

      Сказала и сама испугалась.

      Челищев выпустил ее из рук и, оглушаемый стуком сердца, машинально переспросил:

      – Через десять дней? За базар ответишь?

      Катерина фыркнула:

      – Да, уж правду говорят – с кем поведешься, от того и наберешься.

      Помолчала и добавила:

      – Отвечу, раз уж сказала! Выцыганил, горюшко ты мое… А сейчас иди спать, не трави себя и меня… Иди спать, Сереженька…

      Обалдевший от счастья «Сереженька» выскочил из Катиного купе и побежал в тамбур курить. Он курил и пел, и был словно пьяный, хотя и не пил ни капли спиртного. Жизнь была прекрасна. Мысли об Олеге, родителях, Маркове и прочих грустных темах ушли, словно испугавшись силы его радости…

      Утром на Ленинградском вокзале Катерина, немного поколебавшись, предложила всем заехать в квартиру на Кутузовском – в ту самую, откуда осенью 1988 года ее увез Олег. После бегства в Ленинград она ни разу здесь не была, лишь передала запасные ключи соседям-пенсионерам, чтобы те за небольшие деньги поддерживали чистоту и поливали цветы.

      Квартира встретила их удивительной чистотой и свежестью. Видно было, что пенсионеры тщательно отрабатывали Катины переводы. Катя осторожно обошла квартиру – все в порядке, все на своих местах, словно и не было четырех с лишним лет в Питере. Но темное пятно на паркете в гостиной, там, где Олег убил предводителя мутноглазых, быстро вернуло Катерину к реальности.

      Пока все по очереди принимали душ, Катя соорудила немудреный завтрак. Потом мужчины надели свежие рубашки, Катя подкрасилась, и вся компания двинулась в «Лесобанк».

      Габрилович встретил Сергея радушно, долго ахал, тряс руку, приглашал всех в кабинет (кроме Доктора, оставшегося в приемной), заказал у секретарши кофе на четверых и попросил полчаса его не беспокоить.

      – Ну, Сережа, какими судьбами в златоглавой? – спросил Габрилович, когда все успели пригубить кофе.

      – К вам за помощью, Борис Маркович, – ответил Сергей.

      Габрилович вопросительно приподнял брови, а Челищев продолжал:

      – Адвокатская практика кормит меня не так уж чтобы очень, ну и… В общем, стал и я поглядывать в сторону бизнеса… А тут еще встретил, можно сказать, однокурсника – прошу любить и жаловать, Миша Либман, ну и возникли интересные идеи.

      – О! – сказал Габрилович. – Так вы и есть Михаил Либман? Слышал, слышал о ваших способностях, молодой человек! Только вот с год назад вы куда-то пропали с финансового, так сказать, горизонта. Отъезжали, вероятно?

      Михаил кашлянул и покраснел:

      – В некотором