Требование соблазнителя. Линн Грэхем

«Греческой девы».

      – Все отлично!

      Грейс постаралась отбросить сомнения и переживания и позволила Лео продемонстрировать его яхту.

      Лео не понимал, что на него нашло. Он никогда не вел себя как какой-то неандерталец, но, как только ему показалось, что Грейс вот-вот передумает и откажется от приглашения, он тут же усадил ее в машину и отвез на причал. Грейс Донован пробуждала в нем странные чувства, какой-то древний первобытный инстинкт… Возможно, когда он разгадает эту тайну, ему станет лучше.

      Капитан поприветствовал Лео, а Грейс не знала, куда девать глаза от смущения. Ей казалось, что всем вокруг отлично известно, чем они с Лео собираются заняться.

      Лео повел ее сначала по лестнице наверх, затем по длинному коридору, открыл тяжелые, из резного дерева, двери и жестом пригласил Грейс следовать за ним. Девушка, не скрывая восхищения, осматривала роскошно обставленную спальню. На стенах висели картины, настоящие, написанные масляными красками, одна из них показалась ей смутно знакомой – вероятно, это была копия с полотна всемирно известного художника. Из окон открывался восхитительный вид на звездное небо и сияющую гладь моря. Лео нажал кнопку на пульте, и шторы автоматически закрылись.

      – Хочешь чего-нибудь выпить? Или перекусить? – предложил Лео, размышляя о том, почему привел Грейс в свою спальню. Обычно он проводил время с женщинами в каюте для гостей.

      – Нет, спасибо. Прошу прощения, все это несколько непривычно для меня, – призналась Грейс.

      – Это всего лишь деньги.

      – Только человек, у которого их полно, может такое сказать, – ответила Грейс, расправив плечи. – Мы с тобой из разных миров, Лео.

      – Здесь и сейчас между нами нет никаких преград. – Лео подошел ближе. – Я не преувеличивал, как сильно желаю тебя, meli mou.

      – Как ты меня назвал?

      – Meli mou? – Он улыбнулся, убрав с ее лица прядь рыжих шелковистых волос.

      Грейс еле доходила ему до плеча, несмотря на то что на ней были босоножки на высоком каблуке. Ее хрупкость вызывала в нем необычное желание защищать ее и оберегать.

      – Это означает «моя сладкая» на греческом.

      – Я скорее кислая, чем сладкая, – предупредила его Грейс.

      – Сладким можно быстро пресытиться, – немного хриплым голосом произнес Лео.

      Лео нежно провел пальцами по ее шее, и дыхание Грейс стало сбивчивым.

      – Ты все время ко мне прикасаешься…

      Его глаза блеснули золотом.

      – Не могу сдержаться. Тебе не нравится?

      Грейс опустила ресницы. Она не привыкла с чужим прикосновениям. Ее мать часто прикосновениями выражала свою любовь, когда была трезвой, и время, которое они провели в коммуне в Уэльсе, пожалуй, можно было назвать счастливым. Но после ее смерти Грейс попала в семью дяди, и ей пришлось забыть о ласке. Прикосновения Лео пробуждали в ней давно забытые чувства, и это было нежелательно.

      – Нравится, – отгоняя неуместные мысли, проговорила Грейс.

      – Это хорошо, потому что я не уверен, что смогу остановиться.

      Лео