Цена предательства. Сотрудничество с врагом на оккупированных территориях СССР. 1941—1945. Джеральд Рейтлингер

московских процессов над изменниками родины на германское Верховное командование объясняет не только готовность генералов вступить в авантюру вместе с Гитлером, но также и готовность многих из них воспринять русского солдата как союзника, когда они сойдутся в затяжной войне. Хотя генерал Власов попал в руки немцев только в июле 1942 г., эксперты в германской военной бюрократии, родившиеся в России, уже мечтали о таком человеке еще до того, как война началась. Ходили слухи о контрреволюционных наклонностях того или этого советского маршала. В Берлине военные остполитики поддерживали особенно захудалую политическую группу русских эмигрантов – партию солидаристов, или НТС, Виктора Байдакова, которые создали свою программу по образцу национал-социализма. Люди в НТС ожидали национального «мессию», русского Наполеона, и каждый взятый в плен советский генерал оценивался, как далай-лама, на предмет наличия магических знаков.

      В июне 1943 г., когда все еще существовали какие-то надежды на победу на Востоке, Кейтель настоятельно посоветовал Гитлеру прекратить всякие действия в связи с Русской освободительной армией. Власова «отложили на полку» примерно на пятнадцать месяцев, а добровольцы, которые могли бы служить под его командой, были разбросаны на Западном и Балканском фронтах. Это была полная победа для австрийца Гитлера и баварцев Бормана, Гиммлера и Альфреда Йодля над типичным проявлением прусской военной мысли. До нашего времени сохранилось мнение Гитлера, которое он высказывал 8 июня и 1 июля 1943 г. Однако ясно, что Гитлер не чувствовал уверенности. Для человека, который два года назад говорил об искоренении всего русского политического руководства, этот язык был однозначно умеренным. Надо также отметить, что до покушения на себя Гитлер не трогал своих родившихся в России остполитиков. В стране, где гестапо забивало концентрационные лагеря слушателями английских радиопередач или ворчунами в трамваях, остполитики распространяли свои записки, нападавшие на самое высокое руководство, в сотнях копий, и самое худшее, что им доставалось, – временное лишение права на частную жизнь.

      Гитлер оказался в сложном положении. В его планах раздела земельных пространств России и частичной их колонизации не было места для русской военной хунты, которая, в свою очередь, создаст либо новых Сталиных, либо царей. С другой стороны, Гитлер не мог отвергать услуги профессиональных русских антибольшевиков до тех пор, пока ему приходилось использовать русские части для борьбы с партизанами, а германским политическим функционерам – для обеспечения сотрудничества гражданского населения и дезертиров. В результате этой дилеммы Гитлер не мог ни устранить остполитиков, ни воспринять их предложения всерьез. Гитлеровские ошибки были совершены в 1941 г. и уже не могли быть исправлены в 1943-м. Имея чуть больше реализма, чем его критики, Гитлер осознавал, что никакое духовное превращение не в состоянии изменить абсолютно деструктивное предприятие