Посреди заката. В поисках вечности!. Софья Шевелёва

могу помочь? – спросила у нас она.

      – Добрый день. Мы хотели бы поговорить с кем-то из ваших детективов по делам похищений и пропажи людей, – попросил Максим.

      Женщина что-то посмотреть у себя записях, затем обратилась к нам:

      – Сейчас свободен Рязанов Никита, – начала говорить она, не отрывая от листа глаз. – По какому поводу хотите попасть на приём? Хотите подать заявление об исчезновении кого-то из ваших родственников?

      – Нет, мэм, мы – журналисты, и нам нужно поговорить с детективом, – пояснил Максим.

      Дама подняла голову с покойным видом, однако с усмешкой в глазах:

      – Он не любит журналистов, уверена, что через пять минут вы покинете его кабинет, – она улыбнулась краешком губ.

      – Мы постараемся не быть назойливыми, – заверил Макс.

      Женщина глянула на Тайгу:

      – Она у вас ничего не сломает?

      – Нет, – ответил я.

      – Чудно… – она взяла ручку. – На чьё имя записать приём?

      – На Максима Аверина.

      – Хорошо, вверх по лестнице и налево.

      Мне лично она не понравилась, грубой личностью показалась, и от неё как-то веяло неприязнью.

      Мы направились к лестнице и принялись подниматься наверх. Ступени были скользкими, поэтому лапы Тайги слегка разъехались на полу. Поднявшись, мы свернули налево и очутились в небольшом светло-жёлтом коридоре, в конце его оказалось окно, с обеих сторон которого стояли большие цветы. Также в этом коридоре находилось две двери, на одной была дощечка, где написано «Рязанов Никита Николаевич», а на второй двери висела надпись «Бурундучков Иван Петрович».

      – Допустим… Побеседуем и уйдём. Саша, будет лучше, если только я стану беседовать с детективом, а то в прошлый раз всё пошло прахом, – проговорил мне Максим настороженно.

      – Хорошо, я буду тише воды и куда ниже травы, то есть корешком, – ответил я с приподнятым настроением.

      – Саша, я же серьёзно…

      – Я знаю! – вздохнул я. – Но что может пойти не так?

      Мы подошли к первой двери.

      – Добрый день! – постучав, приоткрыл дверь Макс. – Разрешите войти?

      – Прошу, входите, – послышался твёрдый бас из комнаты.

      Зайдя в комнату, мы очутились в плохо освещённом помещении, в воздухе которого летала трёхлетняя пыль в бледных лучах света. Комната казалась небольшой. Главным элементом её являлся стол из тёмного дуба, позади которого располагалось окно, а за этим столом сидела крупная фигура, со сложенными друг на друге пальцами.

      – Вы… Рязанов Никита, так полагаю? – задал вопрос Максим.

      – Да, а вы? – спросил человек лет так сорока, со статным видом и с короткой стрижкой.

      – Я – журналист, Максим Аверин, а это оператор и по совместительству мой чудесный коллега – Александр Соколевский друг к другу – представился Максим. В это время я доставал камеру из сумки.

      – Я отказываюсь от съёмки в моём кабинете! – рявкнул Рязанов.

      – Хорошо-хорошо, многие не любят при камере говорить, а если без камеры, то вы окажете