Неоновые боги. Кэти Роберт

на побеленную деревянную дверь.

      – Я подумаю об этом.

      – Уж постарайся. Ты весьма резко меня разбудил.

      Она говорит так чопорно, что мне хочется сорвать дверь с петель, лишь бы хорошенько рассмотреть, что написано на ее лице.

      – Ты спала в ванне. Вряд ли так можно как следует выспаться.

      – У тебя очень ограниченные взгляды.

      Я уже начинаю закипать, но она конечно же, не видит этого.

      – Персефона, открой дверь. Меня утомили эти переговоры.

      – Похоже, тебя много что утомляет. Раз я такая зануда, то нечего было ломиться в мою дверь в безбожно ранний час.

      – Персефона. Открой. Сейчас же.

      – Ой, ну раз ты настаиваешь.

      Как только раздается щелчок замка, я отхожу назад, и вот она стоит в дверях с восхитительно взъерошенным видом. Ее светлые волосы растрепаны, на щеке след от подушки. Она завернулась в одеяло, как в доспехи. Очень пушистые, бесполезные доспехи, из-за которых ей приходится идти в комнату крошечными шажками, чтобы не упасть.

      Я готов рассмеяться, но сдерживаюсь. Любая реакция ее только раззадорит, а она и так привела меня в полное замешательство. Разберись с ней. Либо используй, либо гони прочь. Остальное неважно. Я машу кружкой.

      – Кофе.

      Карие глаза Персефоны слегка округляются.

      – Ты принес мне кофе.

      – Большинство людей пьет кофе по утрам. Ничего особенного. – Я корчу гримасу. – Хотя из всех моих знакомых только Гермес мешает его с мороженым.

      Она еще больше округляет глаза.

      – Не могу поверить, что Гермес и Дионис все это время знали о тебе. Сколько еще человек знает, что ты не миф?

      – Несколько. – Хороший, безопасный, уклончивый ответ.

      Она все так же рассматривает мое лицо, словно пытается отыскать знакомые черты, будто я сам могу быть ей знаком. Это приводит в крайнее замешательство. Меня одолевает абсурдное подозрение, что она так сильно сжимает кулаками одеяло, чтобы не протянуть руку и не прикоснуться ко мне.

      Персефона склоняет голову набок.

      – Ты знал, что в башне Додона есть статуя Аида?

      – Откуда мне знать? – Я лишь раз был в башне и не скажу, что Зевс устроил мне подробную экскурсию. Ни за что не хочу оказаться там снова, разве что для того, чтобы раз и навсегда прикончить этого ублюдка. Эта фантазия о мести помогла мне пережить столько тяжелых дней, что и не сосчитать.

      Она продолжает, будто я не дал ей ответ, все так же пристально всматриваясь в мое лицо.

      – Там стоят статуи каждого из Тринадцати, но твоя накрыта черной завесой. Наверное, для того, чтобы обозначить, что твоему роду пришел конец. Тебя быть не должно.

      – Да, ты это уже не раз говорила. – Я обдумываю ее слова. – Похоже, ты и впрямь долго рассматривала статую Аида. Вряд ли Деметра хотела бы, чтобы ты имела что-то общее с таким мужчиной.

      Вмиг ее взгляд становится закрытым, а улыбка ослепительно яркой.

      – Что тут скажешь? Не дочь, а сплошное разочарование. –