Междусловие. Стихи. Наталья Филимонова

еняю шрамы, вырвавшие время

      На строки, что оставила мне боль,

      На мысли, что молчат в часы потери,

      На сердце, что отравлено тобой.

      Меняю мир, в котором нет прощенья,

      На ночи обесточенного сна,

      На руки с неземным прикосновеньем,

      На место где рождается весна.

      Меняю одиночество на верность,

      На музыку квартирной суеты.

      Тебя меняю на песок и тленность,

      На пепел неоправданной мечты.

      Безымянное

      Взлетит душа в другое измеренье,

      и вздрогнет память пульсом у виска.

      Слезой безликой в образе виденья

      бескрыло улетит под облака.

      Уходит жизнь невидимо навеки.

      и кажется, что нечего сказать…

      Когда весною разольются реки —

      его украдкой буду вспоминать:

      как в детстве он носил мне апельсины,

      к карманах для меня держал конфеты,

      а у меня остались только снимки

      и запах… сигаретный.

      Между зим

      Я где-то, между двух миров,

      С дождем и холодом венчаясь,

      В густых туманах растворяясь,

      Иду по городу ветров.

      Ноябрьский август облетел.

      Декабрь явился ровно в девять,

      Меня с дождем и ветром делит,

      Засыпав снегом между дел.

      И в промежутках между зим

      Я вновь оплакиваю осень,

      А в волосах белеет проседь

      И нет ни капли прежних сил.

      Мрамор

      От станции до станции,

      На длинные дистанции,

      По городу, по холоду

      Бегом наперерез.

      Замерзшая, бескровная,

      Лежит дорога ровная,

      Воздушная, как облако,

      И черная, как бес.

      На лицах перекошенных,

      Судьбою подытоженных,

      Разбитых, заторможенных

      От вечной суеты.

      От юности до старости

      Нет ни тоски, ни радости.

      От крайности до крайности —

      Канатные мосты.

      Маршрутки, словно спутники,

      Соединяют путников,

      И сплетников, и умников,

      И лысых и хромых,

      Спешащие на ужины,

      Не бриты, не утюжены,

      Обшарпаны, простужены

      От мраморной зимы.

      Усталость

      Боишься уснуть, но закрыты глаза,

      В них теплится горькая бирюза…

      И дымом выжжен пигмент, а боль

      Поглощает стаканами алкоголь.

      Боишься встречи, а вдруг не тот,

      А вдруг не сможешь сыграть без нот,

      Не сможешь вовремя сделать шаг.

      Налево – пропасть, назад – овраг.

      Боишься новых и неземных…

      Дождись, хотя бы, своей весны.

      Она ответит на твой вопрос —

      Чем обезвредить слепой невроз.

      Боишься ночи. Уснув – не спать.

      Опять заправленная кровать,

      И за окном золотой рассвет —

      Твои глаза потеряли цвет…

      В предвкушении

      Слезы смывают белую тушь.

      Ливень – как после сухой зимы.

      Видишь – по краю бездонных луж

      плаваем мы?…

      Катятся, падают сверху вниз

      черные-черные, словно смоль,

      капли дождя – о чужой карниз

      бьются волной.

      Там, на безродном пустом холме

      вырастут лучшие из дерев…

      Я объявляю конец зиме,

      птицей пропев!

      Напиток

      Жизнь почти исписана до дыр

      Самыми бессонными стихами.

      Время – обезумевший вампир —

      Пьет года огромными глотками.

      Пьет и наслаждается сполна:

      Детство, юность… Где они? Ответьте!

      Здесь был мир, сейчас гремит война.

      Здесь был сад, сейчас гуляет ветер…

      Седовласый снег целует лоб.

      Время и его не пожалеет.

      По рукам спускается озноб,

      Незаметно исчезает,