Нитяной моток. Юлия Петрашова

имела в виду, что некоторые люди умеют создавать вокруг себя ту или иную атмосферу? Тогда да, правда. Только разве это от возраста зависит? Катя вспомнила несколько вполне себе взрослых людей, умеющих мастерски управлять атмосферой. С Димкой, например, легко, весело, рядом с ним не думается ни о чем серьезном. Потому что он не парится? Потому что легкомысленный? Излучает флюиды беззаботности? Или это и есть его атмосфера и он, получается, еще не повзрослел? Кате вдруг сильно захотелось обсудить с Инессой многие вопросы – расспросить, поспорить.

      Нет, глупости. Вряд ли девчонка будет откровенна с незнакомой теткой. Катя вздрогнула, когда осознала, что мысленно назвала себя теткой. Ну вот, приехали. Неужели она именно так себя ощущает? Тридцать три. Да уж, не подросток, конечно. Но ведь не тетка же.

      Не тетка – вон еще и на авантюры способна. Сейчас возьмет и рискнет: создаст аккаунт, притворится подростком. Вдруг Инесса раскроется? А что? Подружиться. Разобраться во всем. Это должно сработать.

      А ведь она, Катя, может помочь Инессе. Исподволь, незаметно направить, научить. Подсказать, в конце концов. Это будет не обман, а мистификация с благими целями.

      Катя поднялась из-за стола, подошла к окну, взяла за ручку стоявший на подоконнике длинный серый чайник.

      – Попей, Аркадий. Ну-ну, не принимай такой независимый вид. Я в курсе, что ты неделями без воды можешь обходиться. А все же влага и тебе нужна, хоть ты и кактус.

      После того как Катя полила все цветы в квартире (да-да, у каждого растения было имя), она вернулась к компьютеру и быстро заклацала по клавиатуре.

      9

      Вероника по-прежнему видела в зеркале толстушку с отвратительным блином вместо живота, а окружающие уже вовсю комментировали изменения.

      – Вау! Сколько скинула? Колись, что за диета? – так реагировали одноклассницы.

      – Вероника, у тебя что-то случилось? Ты не заболела? – спросила однажды классная.

      – Тебя уже от ветра шатает! Бледная какая! Изможденная! Умоляю, начинай есть! Прошу тебя, Вероника! – тревожилась мать.

      И да, мать создавала проблемы. Взялась следить. Проверяла, скушала ли Вероника суп, не остались ли, часом, овощи на тарелке.

      Ладно б только овощи. Они не так пугали Веронику, как котлеты. Вид котлеты наводил на нее животный страх. Как? Как можно есть сплошной жир? Да еще 230 ккал – почти половина суточной нормы. Жесть.

      Пришлось учиться хитростям. Вероника брала с собой в кухню пакетик и, когда мать не смотрела, бросала туда еду из тарелки. Все, что оставалось сделать потом, – спрятать пакет в своей комнате, чтобы позже выбросить на улице в мусорку. Фу-бяя, конечно, но что поделаешь.

      А иногда Вероника говорила, что пообедала у подружки. Мол, зашла после школы за диском, а там – бабушка с только что сваренным борщом. Неудобно было отказаться. Ну и… Воображаемый борщ. Воображаемая подружка. Воображаемое чувство сытости.

      Теперь Вероника была постоянно начеку: отвлечь маму, отвлечь себя, избегать-избегать-избегать любых ситуаций,