Темные боги. Отблеск величия. Андрей Красников

не любят в заварушки лезть, – тяжело вздохнул собеседник. – А вот жрецы… эти шакалы там постоянно пасутся. Твари.

      – И как с ними воевать?

      – Никак. Увидел тварь – убегай.

      – А если не получится?

      – Да что ты ко мне прицепился? Не видишь, я сейчас сдохну?

      – Извините.

      – Если столкнешься со жрецом, держи его от себя как можно дальше. И помощь зови, лучников там или арбалетчиков. Чтобы пристрелили. Иначе сдохнешь.

      – Спасибо.

      – Все, дай отлежаться…

      Такого рода беседы постепенно формировали общую картину – обитатели юга не видели ничего особенного в живущих рядом с ними проводниках душ, но относились к ним с постоянным и стабильным отвращением. Это отвращение выливалось в различные нелицеприятные прозвища и редкие стычки, однако дальше словесных оскорблений дело обычно не шло – лезть на верную смерть никто не хотел. Зато во время боев именно мои коллеги становились приоритетной целью для всех подряд – заметив в рядах врага людей с седыми волосами, солдаты либо спешно расстреливали его из доступного вооружения, либо наваливались толпой, стараясь как можно быстрее уничтожить угрозу. Думаю, как раз отсюда пошла та самая мода на бритую голову, которой придерживался Нурлан.

      – Словил, – внезапно донесся до меня радостный вопль Данкара. – Словил, словил!

      Добычей старика оказалась странная рыба, похожая одновременно на угря и ерша. Длинное змеиное тело обрамляли многочисленные острые плавники, широкий рот украшали крупные зубы, маленькие глазки злобно таращились по сторонам…

      – Фу, гадина, – разочарованно выругался явно ожидавший чего-то другого рыбак. – Сволочь поганая.

      – Это кто вообще? – спросил я, с любопытством глядя на извивающуюся рыбину. – Угорь?

      – Он самый, – поморщился старик, освобождая застрявший крючок. – Трупоед поганый.

      – Ядовитый?

      – Нет, просто вонючий, как дерьмо.

      Угорь полетел обратно в реку, а опечаленный Данкар уселся рядом с бочкой, рассматривая тянущийся вдоль реки лес.

      – Скоро приплывем?

      – Скоро. Видишь водяную мельницу?

      – Нет.

      – Вон там, за деревьями.

      – А… вижу, да.

      – От нее до города пять миль. Так что можешь собираться.

      – Вот даже как…

      Ближе к Раед-Алшаме лес оказался заботливо вырублен – судя по всему, для того чтобы гипотетический враг не смог подобраться незамеченным. Чуть дальше нашлась еще одна линия обороны – рукотворный канал, идущий от реки в обход городской стены и создающий классическую водную преграду, очень широко использовавшуюся в земном средневековье. Впрочем, из-за чересчур мирной жизни здесь также образовался пригород, а вслед за ним и многочисленные мосты, напрочь убившие саму идею неизвестного фортификатора. Как итог, передо мной оказалось нечто вроде Венеции – основательно загаженной и попахивающей,