Мой любимый директор. Диана Рымарь

начинает упрашивать:

      – Кать, ну серьезно, пойдем поговорим, что тебе стоит? Просто выслушай меня, и все.

      О, мне многого стоит просто его выслушать и при этом не сделать ничего плохого с его наглой физиономией. Но я все же понимаю, что разговора не избежать.

      Киваю, плотно смыкаю губы, чтобы не завопить что-то из разряда: «Козел ты драный!»

      Прохожу в некогда любимую уютную кухню и усаживаюсь на предложенный стул.

      Тут действительно пахнет кофе, но Антон почему-то не ставит передо мной чашку. Садится напротив и, облокотившись на стол, заговаривает:

      – Я решил тебя простить.

      – Эм… Что? – я в таком шоке от этой его фразы, что даже сказать больше ничего не могу.

      – Согласись, ты вчера некрасиво себя повела с этим видео, – объясняет он, бросая на меня обвинительные взгляды. – Мне и мать, и дядья позвонили, нехорошо ты вчера поступила.

      Сижу, как говорится, обтекаю. Я нехорошо вчера поступила… Я, мать вашу! Не он! Ну это ж надо, какой непробиваемый.

      – Ох ты, какой благородный… – пищу на выдохе. – Правда прощаешь, что ли?

      – Да, – кивает он с уверенным видом.

      Неужели он не слышит в моем голосе сарказма? Ведь каждое слово им нашпиговано.

      Но, похоже, Антон и вправду не понимает иронии, поскольку почти сразу продолжает:

      – Я думаю, нам нужно забыть вчерашнюю историю. В конце концов, в жизни случается всякое, – философствует он. – Ведь ничего страшного не произошло.

      Смотрю на него и не понимаю, он дурак или прикалывается?

      – К-как это, ничего не произошло? – я даже начинаю заикаться от такой наглости.

      – Кать, ты вчера просто неправильно все поняла, – объясняет он с невозмутимым видом. – Ничего такого не случилось…

      Я хорошенько прокашливаюсь и наконец выдаю:

      – Я застала тебя вчера державшим на коленях Стасю! При этом у тебя были спущены штаны. И ты мне сейчас говоришь, что ничего такого не случилось? Ты нормальный вообще?

      – Ну по факту ничего же не было, – пожимает он плечами.

      – А давай я тоже попрыгаю на коленях у какого-нибудь мужика со спущенными штанами и скажу – ничего не случилось. Тебе такое понравится?

      – Эй, ты не перегибай! – тут же хмурится он. – Если хочешь знать, у меня вчера со Стаськой ничего не случилось. Ну накрыло, полизались немного, но проникновения не было, так что по факту…

      – Не было проникновения, говоришь? – усмехаюсь зло. – Да ты языком ей чуть до гланд не достал, я же видела, как вы целовались! Или считаешь, со мной вчера случился приступ временной слепоты?

      – Это был просто поцелуй, – возмущается Антон. – Из-за поцелуя свадьбу не отменяют, Кать!

      Не знаю, может, кто и не отменяет, но мне как-то вчерашнего хватило, чтобы понять, что мы с Антоном по-разному понимаем слово «верность». Впрочем, сегодняшний разговор добавил ясности.

      Молча поднимаюсь и иду вон из кухни.

      – Кать, стой, ты куда? – басит он мне вслед.

      – Вещи собирать! – рявкаю через плечо.

      – Ты серьезно, что ли? Да брось…

      С