Покинутая 3. Озеро мертвых душ. Дора Коуст

не нравится, когда ты так говоришь, – тон Амадина резко изменился. В голосе его появились нотки предупреждения. – Ты проживешь очень долгую и счастливую жизнь.

      – И ты снова уходишь от темы, – насупилась я, переворачиваясь со спины на живот, подкладывая под голову руки. – Амадин, почему у меня возникает ощущение, что ты прекрасно знаешь, что происходит с моим куратором, но говорить мне об этом не хочешь?

      Мужчина молчал несколько мгновений, за которые я успела убедиться, что права в своих суждениях. Но облегчать ему ответ не собиралась. Хотела услышать, что он сам скажет, чтобы понять, насколько он со мной честен.

      – Ты знаешь о том, что обладаешь незаурядным умом, сокровище мое? – Тяжелая рука опустилась на мою талию.

      – Не юли, Амадин.

      Тяжкий вздох стал мне очередным ответом.

      – Я знаю, что с ним происходит, но исправить это тебе не по силам. Я просто не хочу, чтобы ты разочаровалась в себе. Ты можешь многое, намного больше, чем другие, однако тебе не подвластно абсолютно все.

      Мигом обернувшись, став к мужчине гораздо ближе, я с отчаянием воскликнула:

      – Но ведь что-то я могу сделать! Должна! Я стольким ему обязана!

      – Ты не сможешь избавить его от этого недуга, Лиция.

      – А кто его от него сможет избавить?!

      – Я. Встретимся следующей ночью.

      Я поняла, что он собирается нагло сбежать от разговора, лишь тогда, когда уже было поздно. Мое сновидение растворилось, рассеялось, вернув меня в спальню в особняке, несмотря на то, что ответы мне требовались прямо сейчас.

      Правда, не все мои вопросы касались куратора. Я так и не успела спросить у Амадина про ту кровь на его рубашке. А впрочем…

      За всю ночь у меня была масса возможностей задать один-единственный вопрос, но я так и не нашла правильных слов. В конце концов, в той темноте мне могло и вовсе привидеться. Мое воображение могло придумать образ, который мне хотелось уже увидеть воочию.

      Но почему тогда кровь и разорванная рубашка?

      Об этом я действительно могла спросить завтра. Да даже послезавтра, если так и не обрету необходимую решимость. Однако я не могла сказать того же о проблеме с галецием Вантерфулом.

      Спросить у него или не спросить? Я боялась обидеть своего фиктивного жениха неосторожным словом. Кому приятно, когда его приравнивают к одержимым? Мне уже приходилось слышать о раздвоении личности, и не всегда, к сожалению, его связывали с магическими отклонениями. Иногда это был паразит по типу хиксы, но не такой безвредный. Иногда настоящее заболевание, вылечить которое было неподвластно даже магам – специалистам в области целительства.

      А если в него вселилась нечисть? Закончившие обучение некроманты нередко отправлялись на практику туда, где имелась малоизученная нечисть. Вдруг на одной из таких вылазок что-то пошло не так? Ведь кураторы всегда сопровождают своих студентов на практике.

      Стоя под душем, греясь под теплыми струями воды, я могла только и делать, что выдавать все новые и новые предположения. Причем каждое следующее казалось мне абсурднее