Отличительный признак. Стас Тихонов

покачал головой. – Вы же не думаете, что мы можем видеть мысли? Интерпретатор просто подбирает на базе известных ему объектов визуализацию, которая больше всего соответствует картине мозговой активности.

      – А зачем вообще смотреть изображения? Почему данные об активности мозга не сохраняются прямо в файл?

      Если бы Ким не знал Сенну он бы подумал, что этот вопрос псикодера порадовал.

      – Помните палки, Ким? Мы с вами сперва не знали, что это.

      – Но мы догадались… – протянул Ким, начиная понимать.

      – Вы догадались, – поправил его Сенна. – Программа просто записала бы: «палки». А псикодер, анализируя данные, сказал бы себе: «Ага, у этого парня сила ассоциируется с палкой, да он потенциальный агр! Распилить ему череп и выжечь лобные доли к чёртовой бабушке!» – Сенна поглядел на Кима, оценивая эффект, и, видимо, решил, что пока достаточно. – Я утрирую, вы же понимаете.

      Ким сглотнул.

      – Так что, как видите, вы оказались полезны. Возьмите с полки конфетку, – заключил Сенна, подливая себе ещё кофе. – Что ещё вы бы хотели узнать?

      Ким колебался. Ему ужасно хотелось спросить что-нибудь ещё, и не про Ерика, а про свои психограммы, но он не знал как. Сейчас-то Сенна прикидывался добреньким, но в любую секунду он мог превратиться в ироничное холодное чудовище, которое знало про его ущербность и постоянно над ним издевалось. Ким глубоко вдохнул и помотал головой:

      – Больше ничего. Спасибо.

      Сенна посмотрел на него с какой-то странной смесью жалости и досады во взгляде:

      – У вас, Ким, есть проблемы. И ваша самая большая проблема – вовсе не та, что вам кажется, – псикодер поставил свою чашку на стол. – Что ж, идите.

      На негнущихся ногах Ким поднялся с кресла и покорно поплёлся к дверям, чувствуя, как накатывает безнадёжность. У него только что был шанс что-то исправить. А может, и нет; но это неважно, потому что он в любом случае его прочхал.

      Потому что Сенна – садист.

      Нет, потому что он, Ким, слабак и ничтожество.

      Ким поднял руку, и двери открылись. Но он не двинулся с места.

      – В чём моя самая большая проблема? – неожиданно произнёс он с напряжением, всё ещё держа ладонь на сканере.

      – Вы самый неуверенный в себе человек в Коллекторе, – отчеканил Сенна не оборачиваясь.

      – А если вы ошибаетесь? – спросил Ким с оттенком вызова.

      – Это вы ошибаетесь, – холодно парировал псикодер. – Но если кому-то нравится лелеять иллюзии на собственный счёт, получая жалкое удовольствие от роли жертвы и занимаясь сладостным самоуничижением, то ни один псикодер не станет рушить эту уютную норку, – к концу этой убийственной тирады Сенна повернулся к нему лицом, и Ким прочитал на нём такое презрение, что у него запылали щёки. – Ваша третья психограмма назначена на утро субботы, – закончил Сенна уже другим, бесцветно-официальным тоном. – Не держите дверь.