Лучшая жена для султана. Кейт Хьюит

известно, сколько сил и труда приложил его внук, чтобы стать достойным руководителем страны.

      – У тебя есть сын, – на одном дыхании выдал Асад.

      Слова старика изумили Малика.

      – О чем ты говоришь? Я бы знал, если бы у меня был ребенок.

      – Неужели? – В его проницательном взгляде таилось лукавство.

      Но Малику даже не пришлось рыться в памяти, чтобы извлечь из нее какой-либо эпизод, достойный размышления. За последние десять лет он провел лишь несколько ночей с разными женщинами, чтобы удовлетворить физической голод. И каждый раз заботился о предохранении. Кроме одного раза, когда…

      Малик застыл, чувствуя, как в нем начинает зарождаться подозрение, от которого у него кровь стыла в жилах.

      – Что ты хочешь сказать? – Этот вопрос прозвучал скорее как приказ.

      – Та девушка в Риме. – Асад пренебрежительно поджал губы. – Она была беременна.

      Грейси. Малик не позволял себе думать о ней после той единственной ночи. Поначалу это давалось ему нелегко и граничило чуть ли не с пыткой. Но один обрывок воспоминания о ней, вызванный в сознании, разбередил бы его старую рану. Со временем боль утихла, не исчезнув окончательно, но отойдя на второй план. И Грейси превратилась для него в призрака, иногда преследовавшего его во снах. Она стала частью его прошлого вместе с наивным, полным надежд парнем, которым он когда-то был. Странно думать, что ей может найтись место в его жизни. Но, видимо, это вот-вот должно произойти.

      – Беременна, – протянул Малик с нарочитой мягкостью, за которой ощущалась зарождающаяся ярость. – Полагаю, что она пришла к тебе, чтобы сообщить об этом? Пыталась отыскать меня?

      – Она прислала электронное письмо на правительственную почту. Его передали мне, и я встретился с ней в Праге.

      – Зачем? – Ему с трудом удавалось говорить, потому что его душил гнев. – Почему ты ничего не рассказал мне?

      – Тебе не стоило знать.

      – Я имел на это право.

      Асад повел плечом, явно не испытывая никаких угрызений совести.

      – Теперь ты все знаешь.

      Малик заставил себя успокоиться, потому что прекрасно знал: спорить с дедом бесполезно. Существуют другие способы добиться своего.

      – Что же произошло в Праге?

      – Я откупился от нее. За пятьдесят тысяч долларов. – Рот Асада скривился, выказывая отвращение. – И она с радостью их взяла.

      – Неужели? – Малик так долго не думал о Грейси, что не мог решить, как относиться к ее поступку.

      – На следующий день она обналичила чек, – продолжал Асад. – А затем родила ребенка. Сына, насколько мне известно.

      Малик отвернулся к окну, чтобы скрыть предательские чувства, исказившие его лицо. У него есть сын. Эта мысль не укладывалась у него в голове. Грейси воспитывала их сына в течение десяти лет.

      – Как ты посмел скрыть это от меня? – негодовал Малик.

      – Не будь глупцом. Конечно, мне пришлось скрыть это от тебя. Рождение внебрачного ребенка испортило бы навсегда твою репутацию, пошатнув стабильность государства.