Затмение страсти. Джанис Мейнард

становилось все меньше.

      – Я спущусь через минуту.

      Несмотря на то что фланель была самым несексуальным ее нарядом, она не хотела встречать Броуди в ночной рубашке. Схватив джинсы и свитер, она быстро оделась и сунула ноги в тапочки. Волосы были в беспорядке, но ей было все равно. Если бы она изначально не пыталась показаться Броуди Стюарту привлекательной, то не была бы сейчас в таком дурацком положении.

      Она не стала включать свет, когда спускалась по лестнице. Вдруг кто-то из ее соседей не спит? Вовсе не обязательно посвящать окружающих в то, что у нее на пороге ночной гость. Сплетни были основой жизни Кэндлвика, а ситуация Кейт и так уже переступала границы, одобряемые обществом.

      Кейт пригласила Броуди в свой офис и разожгла камин.

      – Располагайся, Броуди, и расскажи, что у тебя такого важного, что не могло подождать до утра.

      Она позволит ему высказаться, а потом найдет в себе мужество раскрыть ему секрет, который скрывает от всех, включая его. Броуди сел, но его поза была очень напряженной. Кейт нарочно не включила лампу. Свет от камина успокаивал. Он придавал ощущение мира и спокойствия ситуации, в которой не было ни того ни другого.

      – Я должен перед тобой извиниться, – хрипло сказал он, – за то, что собираюсь сказать.

      Ее желудок сжался. Броуди продолжил:

      – Четыре месяца назад у нас с тобой было что-то чертовски восхитительное. Я бы солгал, если бы сказал, что не хочу прямо сейчас утащить тебя наверх и заниматься с тобой любовью три дня подряд.

      Слова Броуди заставили ее сердце сжаться от тоски.

      – Я чувствую, что грядет но. – Кейт старалась говорить непринужденно. Это отняло у нее все силы, сердце сковало льдом, еще немного – и оно разобьется вдребезги.

      – Но я не могу развлекаться с тобой и при этом ухаживать за бабушкой Изабель. Я должен выполнить свой долг.

      – Как это благородно, – передразнила его Кейт. Горло перехватило от слез, которые она изо всех сил старалась не выпустить наружу.

      На скулах Броуди заходили желваки.

      – Я не планировал возвращаться. Мой отец поддерживал связь с бабушкой с момента моего отъезда до прошлой недели. Каждый раз, когда он разговаривал с ней, она говорила ему, что все в порядке. Мы предполагали, что она уже выставила бизнес и дом на продажу. Ждали, что она вернется в Шотландию, как только сделки будут завершены.

      – Прости меня за то, что я констатирую очевидное, но я не думаю, что кто-либо из вас знает ее достаточно хорошо. Понадобилась бы динамитная шашка, чтобы вышвырнуть ее из этого города. Если Изабель хочет остаться, она останется.

      – Ты права, Кейт. Я успел в этом убедиться. Как ты думаешь, могла бы ты поговорить с ней? В качестве одолжения мне?

      – Я могла бы, но не буду. Это не мое дело. Она моя подруга. Мой долг состоит в том, чтобы поддерживать ее.

      – Но ты же должна понимать, что ей лучше уехать?

      – Почему никто из вас не может остаться здесь? – Кейт боролась за свое будущее.

      Счастье Изабель было важно, но на карту было