Бог в человеческом обличье. Татьяна Коган

по стене на пол, запустив в волосы пальцы. Бред какой-то. Что это за похищение такое идиотское? Обычно заложникам озвучивают, чего от них хотят.

      Внезапно его слуха коснулся слабый шорох. Илья лег на пол, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в узкой щели между дверью и полом. Но единственное, что он мог точно разобрать – это слабое освещение. Где-то там, в глубине коридора, горела тусклая лампа. Он выждал несколько минут и уже собрался спуститься вниз, когда кто-то просунул под дверь свернутый лист бумаги. Илья торопливо развернул его.

      В записке было одно слово: «Наденьте».

      Илья не успел удивиться, как в щель под дверью протиснули темный клочок ткани. Это оказалась плотная черная повязка на глаза.

      – Это что, шутка? – вспыхнул Илья. – Чего вы от меня хотите? Вы можете нормально сказать?

      Никто не отозвался. Илья зло пнул дверь и снова прокричал:

      – Объясните, что происходит!

      Кого он пытался обмануть, надеясь получить ответ? Похоже, похитителям нравилось испытывать его терпение. Илья ходил из угла в угол, чувствуя, как растет раздражение. Его накрыло ощущение ирреальности происходящего. В жизни случались разные неожиданные ситуации, но обычно ему всегда удавалось брать их под контроль. Пусть не сразу. Но по большому счету он сам и только он управлял собственной судьбой.

      Илья сел на кровать, размышляя, как себя вести. Можно сыграть в героя и проигнорировать просьбу надеть повязку. Но что это даст? Очевидно, что похитители никуда не торопятся. Будут держать его взаперти, покуда он не соизволит подчиниться. Если есть хоть маленький шанс приблизить разгадку, он должен им воспользоваться.

      Илья посмотрел на валявшуюся на ступенях маску.

      – Эй, там! Хорошо! Я согласен! – прокричал он.

      Никто не ответил. Илья в общем-то и не ждал. Поднял матерчатую маску, покрутил ее в руках и надел.

      Несколько минут ничего не происходило, и он уже хотел психануть и прекратить спектакль, как вдруг услышал звук открываемой двери. Железные ступени гулко отозвались под чьими-то ботинками. Недолго думая, Илья сдернул маску.

      По лестнице спускались двое мужчин. Он не успел разглядеть их лиц. Острая боль вспыхнула в груди и мгновенно распространилась по всему телу. Он отключился.

      Веки дрогнули и открылись, но Илья ничего не увидел – повязка прилегала плотно. Лишь у носа – там, где ткань немного отходила, – мельтешили два светлых пятна. Первое, что Илья почувствовал – это пульсирующую в запястьях кровь. Пошевелил пальцами и вздрогнул от саднящей боли в кистях. Он был дезориентирован, но все-таки понял, что подвешен за скованные над головой руки. Ноги едва касались пола. Он стоял на мысках, с трудом удерживая равновесие.

      Под ложечкой засосало, и какое-то чувство, отдаленно похожее на страх, настойчиво зашевелилось внутри.

      Никто не заговаривал с ним, но чье-то присутствие отчетливо ощущалось.