Под диктовку САТАНЫ. Илья Котов

что сделаете этот звонок.

      Докторша долго смотрела мне в глаза, потом произнесла:

      – У меня могут быть неприятности.

      – А у меня очень интересная история! – постарался я подогреть её любопытство.

      – Хорошо, – наконец, согласилась она. – Рассказывайте свою историю.

      – Вы же не обманете меня? – уточнил я.

      – Не обману.

      – Хорошо. Моя история началась во время презентации моего романа…

      И я рассказал ей про Андрея Геннадьевича, про его историю о таинственном пациенте Казанской ТПБ, который написал роман «Под диктовку Сатаны». Рассказал и про таинственную смерть Андрея Геннадьевича и про встречу с Валерием, после которой со мной и случился весь этот «квест». Я, конечно, опустил мистические подробности, чтобы не усугубить свой диагноз в глазах лечащего врача.

      Светлана слушала меня, затаив дыхание, а когда я закончил свой рассказ, она тихо произнесла:

      – Это была я.

      – Не понял.

      – Тем доктором, который пригласил Андрея Геннадьевича провести экспертизу книги, была я. А Николай Пастухов, её автор, был моим первым пациентом. Я только начала свою практику психиатра, и мне его отдали, как безнадёжного. Он с ранней юности находился на лечении в различных психиатрических заведениях и ничего, кроме этих обшарпанных стен, не видел, не смотрел фильмы, не читал книг, редко общался с людьми, был всегда замкнутым. В его анамнезе диагнозом значилось диссоциативное расстройство. Это состояние, когда сознание больного обращено внутрь самого себя. Он реагирует на внешние раздражители автоматически. Сказали, ешь, он ест, сказали, ложись спать, он ляжет, но его осознанный разум не контактирует с внешним миром.

      С наивностью молодого врача я взялась за этот безнадёжный случай. В методологии лечения диссоциативного расстройства нет лекарств, которые его лечат. Рекомендована фазовая терапия. Не буду Вас грузить терминами. Одним словом, необходима помощь не столько психиатра, сколько психотерапевта. Беседы, разъяснения, медитации… Кто-то из коллег смеялся надо мной, кто-то говорил, что я неправильно понимаю свою задачу врача исправительного учреждения, но все одинаково не верили в мой успех. И какого же было их удивление, когда в один прекрасный день мой безнадёжный пациент посмотрел на меня чистым незамутнённым взглядом и заговорил! Он не узнавал ни меня, ни своих соседей по палате, но то, что он рассказывал, было восхитительным. Он очень точно описывал от первого лица события, которых никогда не видел, места, в которых никогда не бывал. Людей, с которыми никогда не встречался. Именно общение с ним и заставило меня с головой уйти в психиатрию.

      – Надо же! – вздохнул я. – Я так долго мечтал о встрече с этим таинственным «доктором». И вот моя мечта осуществилась: мы сидим в его кабинете, пьём чай и разговариваем об авторе загадочного романа. Но мне почему-то совсем не радостно.

      – Как считал мой первый пациент, нужно правильно формулировать свои желания, чётко проговаривая самые незначительные детали. Видимо, Ваша мечта заключалась в том, чтобы попасть в Казанскую