Демоны Марфы. Екатерина Николаевна Широкова

мама его вчера раз сто повторила, пока за тебя извинялась, так что – да, пришлось выучить.

      – Слишком не радуйся. А ты ведь добровольно не признаешься, что именно ей подмешала, да? Она даже котёнка никогда не разрешала в дом принести, а тут… такое. Тебя с помойки притащила.

      – И как думаешь, почему? – она с вызовом прищурилась.

      – Если отбросить простой вариант с веществами, то остаётся самое худшее.

      – Например, что?

      – Либо у неё маразм, но что-то рановато, либо она решила, что ты будешь отличной заменой моей бывшей жене. Даже не знаю, что из этого кошмарнее.

      – Ладно, забей, – Марфа спустила босые ноги на пол, – выдыхай уже. Всё проще гораздо. Я хорошо плачу за комнату и очень скоро свалю, так что предлагаю временное перемирие. Я тебя не трогаю, а ты меня. Лады? – она наклонилась вперёд, чтобы встать, и поплотнее укуталась в одеяло.

      – Ловко ты придумала! А ничего, что я здесь живу и как бы против, чтобы сюда без моего согласия подселяли жильцов? Даже за бабки. Даже если они у тебя реально имеются, хотя, судя по одёжке, – он покосился на растянутую толстовку и дешёвые джинсы, брошенные на стуле, – это скорее фантазии.

      – А я и не говорила про деньги. Мы на другое договорились. Не бойся, твоя мать всё получит сполна. Жаловаться не будет.

      – Ты это о чём? – Федю кольнуло смутное желание прогнать ненормальную гостью взашей, но после вчерашнего поражения это было бы неуместно. По крайней мере, вот так сразу, без причин.

      – Не могу рассказать. Это будет нарушением нашего договора, а я всегда выполняю свою часть. Ты не выйдешь из комнаты? Я одеться хочу.

      – Валяй! – он вразвалочку покинул спальню, потопав прямиком к маме, уже поставившей чайник и замешавшей оладьи.

      – Мам, давай поговорим нормально.

      – О чём? – Мария Захаровна растянула улыбку до ушей.

      – Не прикидывайся. О ней. О Марфе. Зачем ты так поступила? Как она платит за комнату?

      – А, ты об этом! – радостно выдохнула хозяйка. – Это секрет, – она приложила измазанный в муке палец к губам, – не могу раскрыть тебе. Но ты не беспокойся, ничего такого, о чём стоило бы волноваться. Честно.

      Ничего не добившись от женщин, Федя ушёл на работу, прихватив брошенную в коридоре тяжёлую сумку. Напоследок он язвительно пожелал новой квартирантке, с аппетитом макающей в сметану очередной мамин оладушек, хорошего дня и ушёл, пообещав вернуться поздно.

      Мария Захаровна тут же приставила табурет поближе к увлечённо завтракающей девушке и с воодушевлением начала атаку:

      – Ты только не обижайся на него, ладно? Федя очень славный мальчик, но после того, как это случилось с Танечкой, он сам не свой. Но он оттает, обещаю.

      – Да хоть бы и не оттаял, я не в обиде! – девушка откусила ещё кусок и принялась жевать, тщательно рассматривая потерянное выражение лица хозяйки. – Я же здесь не за этим, верно? Прошу вас, давайте не будем отвлекаться на пустяки. Раз он ушёл, мы можем спокойно и обстоятельно всё обсудить.

      – Конечно,