Морской волк. Бог его отцов (сборник). Джек Лондон

при таком проявлении моей нервности. Он сунул мне в руку дымящуюся кружку с какой-то бурдой и сказал:

      – Выпейте, вам полезно!

      Это был отвратительный отвар, напоминавший кофе, но он согрел и оживил меня. Прихлебывая этот напиток, я рассматривал свою разодранную и окровавленную грудь и потом перевел взгляд на скандинава.

      – Благодарю вас, мистер Ионсон, – сказал я. – Но не думаете ли вы, что предприняли слишком героические меры?

      Скорее по моим жестам, чем по моим словам, он понял упрек и показал мне свою ладонь. Это была необыкновенно мозолистая рука. Я провел пальцами по ее роговым выступам, и мои зубы снова сжались от ужасного ощущения шероховатости.

      – Меня зовут Джонсон, а не Ионсон, – сказал он, хоть и медленно, на очень хорошем английском языке с почти незаметным акцентом.

      В его бледно-голубых глазах светился кроткий протест и в то же время робкая откровенность и мужественность, сразу расположившие меня к нему.

      – Благодарю вас, мистер Джонсон, – поправился я и протянул ему руку.

      Он медлил и в неуклюжем смущении переминался с ноги на ногу. Но потом решительно схватил мою руку и сердечно пожал ее.

      – Нет ли у вас какого-нибудь сухого платья для меня? – спросил я кока.

      – Есть, сэр, – радостно и весело отозвался тот. – Я сбегаю вниз и поищу, если вы, сэр, не побрезгуете надеть мои вещи.

      Он вышел или, вернее, выскользнул из дверей с проворством и увертливостью движений, в которых мне почудилось что-то кошачье. Эта скользкость и увертливость оказались, как я впоследствии убедился, самыми характерными его чертами.

      – Где это я? – спросил я Джонсона, в котором не без основания предположил одного из матросов. – Что это за судно и куда оно идет?

      – Вы – около Фараллонских Островов, на юго-запад от них, – медленно ответил он, как будто стараясь говорить по-английски как можно лучше и строго следуя порядку моих вопросов. – Это шхуна «Призрак», которая идет бить котиков у берегов Японии.

      – А как зовут капитана? Мне необходимо повидаться с ним, как только оденусь.

      На лице Джонсона отразилось крайнее смущение. Он долго возился, пока подобрал в своем словаре полный ответ.

      – Капитан Вольф Ларсен – так люди называют его. Я никогда не слыхал его настоящего имени. Но советую вам говорить с ним поосторожнее. Он сегодня бешеный. Штурман…

      Он не окончил фразы, так как в камбуз нырнул кок.

      – Убирайтесь-ка лучше отсюда, Ионсон, – сказал он. – Капитан потребует вас на палубу, а сегодня не такой день, чтобы ссориться с ним.

      Джонсон послушно направился к двери, но через плечо кока кивнул мне с необычайной серьезностью и значительностью, будто хотел подчеркнуть свое прерванное замечание и внушить мне необходимость быть осторожным в разговоре с капитаном.

      На руке у кока висела кучка жалкой на вид и дурно пахнувшей одежды.

      – Я снял эти вещи сырыми, сэр, – объяснил кок. –