Больше, чем страсть. Татьяна Алюшина

как будто это не он ее стукнул, а она ему врезала от души.

      – Пришла на собеседование по поводу работы, – постаралась не смотреть на мужчину Надюха.

      Его некрасивое, даже не симпатичное, но интересное лицо производило на нее сильное впечатление, чем-то неотвратимо притягивая к себе. Хотелось рассмотреть эти черты более детально, тщательно.

      – Насколько мне известно, у нас имеется только одна вакансия, – заметил мужчина и вдруг улыбнулся, перестав казаться таким сосредоточенно недовольным.

      И эта перемена мимики потрясла условно раненую Надежду Петрову и перевернула в ней все – эта чуть кривоватая, сдержанная улыбка превращала его лицо в эдакий образчик мужского сурового эротизма, не брутального и нарочитого, не глянцевой мачости, а вот настоящей, истинно мужской сущности. Он казался способным на суровый поступок и на нежность одновременно, на сострадание и шутку – губительный коктейль для женщин.

      – Секретаря-референта со знанием китайского языка, – пояснил он, неправильно истолковав ее изучающий взгляд из-под его руки, продолжавшей удерживать компресс у нее на лбу.

      – Я со знанием, – просипела отчего-то севшим голосом Надюшка, как завороженная глядя на его улыбающиеся губы.

      И тут над ней наклонился человек восточной внешности, загородив заботливого и начальственного Даниила Антоновича вместе с его эротической улыбкой, и спросил по-китайски:

      – Как вы себя чувствуете?

      – Как человек, которого ударили по голове, – честно призналась Надюха.

      – Это очень хорошо, что вы сохраняете чувство юмора в такой ситуации, – порадовался незнакомец.

      – Вам кажется, что я шучу? – серьезно поинтересовалась Наденька.

      – Это очень тонкий русский юмор, я понимаю, – улыбнулся человек и даже хихикнул мелко и спросил: – Где вы изучали китайский язык?

      – На Дальнем Востоке, – весьма туманно ответила она.

      Не вдаваясь в подробности, очень неплохо зная характеры и привычки китайцев и многому научившись у них, например, тому, что не надо открывать лишней информации, пока не придет действительно реальная необходимость.

      – Вы читаете по-китайски, рисуете иероглифы? – допытывался китаец.

      – Да, – оповестила его Надя.

      – Знаете какие-нибудь наречия?

      – Нескольких провинций, но, разумеется, не всех, – отчего-то начала злиться девушка.

      Он достал из кармана пиджака сложенный вчетверо лист бумаги стандартного формата, развернул и протянул ей:

      – Прочтите вслух и переведите, – по-добренькому так улыбаясь, все же не попросил, а скорее распорядился он.

      Надя взяла листок и принялась читать вслух текст все более недовольным тоном. Это был типичный для китайского делопроизводства договор на выполнение одноразовых перевозок груза нестандартных габаритов между двумя частными лицами с перечислением всяких деталей.

      – Спасибо, – перебил ее мужчина,