Прекрасная пленница. Николь Лок

не могла…

      – Мне нужно в уборную, – тихо произнесла Крессида.

      Элдрик дернулся, будто получил пощечину. Ему достаточно было сделать шаг, чтобы оказаться рядом с ней, он склонился к самому лицу девушки. Он посмотрел ей в глаза, потом его взгляд метнулся к губам, задержался на мгновение и скользнул вправо, к привязанной руке.

      – И это все? Все, что ты можешь сказать?

      Крессида понимала, что он хочет от нее услышать, но как ему все объяснить? На это потребуется целый день. Она вскинула подбородок и посмотрела на Элдрика с вызовом.

      – Это ты схватил меня и приволок сюда. Ты все спланировал и, значит, решил, что будешь делать, когда дойдет до этого? Вот так и поступай.

      Она знала, что сделал бы сейчас отец, – бросил бы ее и ушел. Знала, чтобы сейчас хотел сделать Элдрик, – его гнев все объясняет. Возможно, ему удастся с собой справиться.

      Он был так близко. И не надел рубаху. Забыл о ней? Едва ли. Теперь она отчетливо видела все его шрамы – неровные, бугристые, они будто обвиняли ее, их вид заставлял страдать больше, чем брошенные в лицо слова.

      Резко выдохнув, он развязал веревки на ногах и сделал шаг назад.

      – Думаешь напасть?

      Всему виной шрамы, из-за них она забыла, что должна молить его, просить освободить. Крессида согнула ноги и подтянула к груди.

      – Мне больно. Я… – Она покачала головой. Что бы она ни сказала, он не поверит.

      – Выпрями ноги. Ну же!

      Она молча повиновалась. Поменяла положение, чтобы дать отдых затекшим мышцам.

      – Ты меня развяжешь?

      Элдрик сместился влево, потянул веревку, и ее рука упала на кровать.

      – Я слежу за каждым твоим движением, женщина. Учти, сделать подобное тебе больше не удастся. – Он ткнул пальцем себе в нос.

      Крессида отметила, что опухоль перешла на скулы.

      – Окопник… Тебе поможет окопник.

      – Перевернись на живот, – скомандовал Элдрик.

      Крессида побледнела, но решила повиноваться.

      У нее нет выбора, Элдрика лучше не злить, к тому же мочевой пузырь, казалось, вот-вот лопнет. Конечно, лежа на животе, напасть будет трудно, как и защититься. Отец заставлял делать то же самое, когда… нет, об этом она не хотела вспоминать.

      – Зачем это нужно? Просто дай мне горшок.

      – Я не желаю ради этого звать слугу. И сам выносить горшок не желаю, особенно после тебя.

      Крессида покраснела до корней волос. Она ненавидела эту свою черту, отец нещадно боролся с ней, наказывал, уверенный, что рано или поздно она усвоит науку. Она очень хотела его порадовать, но справиться с собой не могла.

      Элдрик не мог не заметить, как изменился цвет ее лица, и глаза его вновь стали темнее. Непонятно, что это значит? Почему время от времени это происходит? Она не понимала и не могла понять. Мужчины никогда не смотрели на нее так, не находились столь близко. Ей казалось, он смотрит на нее, как на знатную добычу после долгой охоты. Крессида молчала и смотрела прямо ему в глаза, пока не заметила, что взгляд потеплел и смягчился.

      Чувствуя,