Порок. Илья Райх

присутствие за окном сторонних наблюдателей, она отдернула руку вверх, передумав оголяться совсем. Сказка перед сном откладывалась, но надолго ли?

      Ответ пришел сразу. Следующим мановением руки она оголила большую белую грудь. Евгений вытер лоб, он весь промок (дождь минут пять, как перестал идти), но покидать с товарищем, который сидел на соседнем дереве, представление они не собирались и терпеливо, как благодарные зрители, ожидали апофеоза вечера. Но он не наступил, их постигло разочарование, неожиданно опустился занавес в виде длинной ночной рубашки в крапинку. И только потом она сняла последнюю деталь одежды на своем теле, но зреть уже было нечего. Но это был еще не конец спектакля, она поднесла только что снятое белье к носу и, осторожно понюхав срединную уплотненную часть и не поморщившись, бросила его на стул к одинокому бюстгальтеру.

      После столь откровенного жеста до Евгения дошло, что это не розыгрыш, она и впрямь не подозревает, что за окном балкона с непомерным воодушевлением переносят тяготы ненастной осени двое подростков. Но почему она делала все так красиво, с чувством собственного достоинства и без излишней патетики? Для себя!

      Много лет спустя Евгений разгадал загадку. Перебирая в памяти те умопомрачительные минуты, Евгений вспомнил, что в комнате в противоположном углу стояло большое трехстворчатое зеркало, и искусительница постоянно устремляла взор на свое отражение, пытаясь разглядеть свои формы и движения. Этот небольшой фильм она показала самой себе, в полном величии естества! А Евгений с товарищем просто оказались случайными свидетелями. Женщина с первого этажа так и не узнала, что стала для двух подростков первым соприкосновением с тайной стороной жизни противоположного пола.

      Когда Евгений переступил порог дома, то ощутил невероятный страх, – он до сих пор отчетливо помнил, как кожа покрылась мурашками не от переживаний увиденного, а оттого, что их мог кто-то заметить и призвать к ответу. Утром на следующий день, завтракая на кухне перед школой, он не мог смотреть в глаза матери – его одолевал стыд.

      Евгений открыл глаза, настало время подъема, нужно было выдвигаться в клуб. Но сонное состояние не отступало и, в полудреме, он вновь очутился перед балконом незнакомки. Свет на удивление ярко горел в комнате, недолго думая, Евгений перелез через край балкона, – он был открыт. Он очутился в центре комнаты и взглядом искал женщину. Но ничего указывающего на ее присутствие не нашел. Подошел к трельяжу и сквозь пыльный покров зеркала увидел отражение пожилой женщины, медленно качающейся на кресле-качалке. Он не мог повернуть голову, невидимая сила держала ее на невидимой цепи. Женщина в очках, в черной шляпе и укутанная в бежевую шаль. Лицо в морщинах, над губами топорщились черные усики, она курила трубку, но запаха табака Евгений не ощущал. Нет, это не она, не та самая, которой он грезил всю юность.

      «Не может быть!» – пронзило его. Евгений в отражении увидел себя, нынешнего, взрослого. Его постигло