Лев Троцкий и другие. Вчера, сегодня. Исторический процесс. Михаил Корабельников

а и сам факт передачи ссыльному революционеру его друзьями чемодана с цивильной одеждой и нового паспорта. Во времена проклятого самодержавия подобное происходило достаточно часто, без чего сам побег из неволи был бы проблематичен. Несмотря на отсутствие в то время организаций профессиональных революционеров, действовавших «по интересам», люди даже разных политических взглядов, объединенные общей борьбой с самодержавием, оказывали друг другу помощь, нередко привлекая для этого местное население. В наше время и в нашей России помощь подобного рода удается, разве что, в уголовном мире, благодаря чему время от времени происходят побеги уголовных авторитетов. Подобное немыслимо в отношении политических заключенных, – сидящих, разумеется, по уголовным статьям. Сами эти заключенные, их семьи и их друзья на воле находятся под неусыпным многоуровневым контролем. И даже сама попытка организации побега политзэка в этих условиях должна рассматриваться, скорее, как провокация.

      Троцкий пишет: «…Я ехал по сибирской линии на запад. Вокзальные жандармы равнодушно пропускали меня мимо себя. Рослые сибирячки выносили на станцию жареных кур и поросят, молоко в бутылках, горы печеного хлеба. Каждая станция походила на выставку сибирского изобилия. На всем пути весь вагон пил чай, заедая дешевыми сибирскими пышками».

      Лет 25 – 30 назад к концу эпохи «развитого социализма» мне довелось проехать некоторое количество километров вдоль сибирской трассы, правда, несколько восточнее – в районе города Белогорска. Никаких рослых сибирячек с жареными поросятами, дешевыми сибирскими пышками я там не встретил. И вообще никого. В привокзальных буфетах – скудное угощение в виде хлебных котлет с некоторым присутствием мяса, вчерашних пирожков, ливерной колбасы, рыбных консервов и чая. Водка, правда, имелась в достаточном количестве. Куда делось все это сибирское изобилие, описанное Троцким, и вообще – за что он боролся?

      …В Самаре Троцкий примкнул к организации «Искра» под конспиративной кличкой «Перо» – это была дань его сибирским успехам на ниве журналистики. После посещения городов Полтавы и Киева по заданию Самарского бюро, которое имело связь с находившимся за границей В. Лениным, Троцкий предпринял попытку нелегального выезда за границу. Она удалась, несмотря на некий трагикомический эпизод, описанный в книге его воспоминаний «Моя жизнь», – рисковавший сорвать это мероприятие и поставить самого Троцкого под угрозу разоблачения.

      По прибытии в Вену у Троцкого почти кончились деньги, которыми его снабдили на дорогу, чтобы добраться до Цюриха. И ему пришлось в выходной день обратиться за помощью к самому Виктору Адлеру – вождю австрийской социал-демократии. Он извинился перед Адлером, что нарушил его воскресный отдых, но получил ответ: «Если Вы привезете из России вести о революции, можете звонить ко мне и ночью».

      В начале первой эмиграции Троцкий жил в Цюрихе, Лондоне, Париже, посетил Брюссель, Льеж, Гейдельберг. Много времени