.

знаю, – ответил Сема, – но знаю точно, что папа нас не видит.

      Светка и Семка расстроено переглянулись.

      – И что, мы теперь так до конца жизни будем невидимые? – Светкин голос дрожал.

      – Наверное, только ждать осталось недолго. Ведь самолет разобьется чуть больше, чем через 2 часа.

      – Семка, я не хочу умирать, – на полном серьезе прошептала Светка. – Я есть хочу.

      Семка засунул руку в карман куртки и вытащил бывший папин, а теперь свой законный кошелек.

      – У меня есть немного денег, – сказал он, – пошли, купим что-нибудь.

      Они направились к ближайшему буфету. Посмотрев на витрину Семка разочарованно почесал затылок: большого разнообразия еды не наблюдалось. На витрине стоял лоток с пирожными, а на столе, возле стены тарелка с полувысохшими бутербродами.

      – Ты чего хочешь? – спросил Семка сестру.

      – Вон то пирожное и яблоко.

      – А где ты видишь здесь яблоки? – немного раздраженно поинтересовался Семка.

      Светка пожала плечами.

      – Ты ж сам спросил, что я хочу.

      Семка, закатив глаза, полез за деньгами. Он достал 2 сторублевки и протянул буфетчице.

      – Мне бутерброд, пирожное и два стакана колы, – выпалил он скороговоркой.

      Как и следовало ожидать, никакой реакции со стороны сонной буфетчицы не последовало.

      – Что ж, – вздохнул Семка, – придется брать самим.

      Он зашел за прилавок, взял пару бутербродов, пирожное и подошел к стоящей в сторонке Светке. Они отвернулись от буфетчицы, чтобы не чувствовать себя неловко за кражу, и принялись есть. Но не успели ребята прожевать откушенное, как Семку прожгла сильная боль в ухе…

      Глава 4. Тайное становится явным

      Семка чуть не подавился бутербродом. Он не мог повернуть головы, иначе его ухо просто бы оторвалось.

      – Ой-ой-ой, – закричал он с набитым ртом, потом услышал и Светкин писк, а затем:

      – Вы что это, воровать вздумали? Где ваши родители? Или вы беспризорные? Вон одежда как запачкана. Сейчас вас в комнату милиции отведу.

      Семка не мог поверить своим ушам. Определенно, это было сказано им. Он постарался поскорее проглотить откушенное и взмолился:

      – Не надо в милицию! Мы не беспризорные, у меня и деньги есть. Смотрите! Только тетенька не захотела их брать.

      Семкино ухо отпустили, но рука с уха перешла на воротник. Семка повернул голову и увидел позади себя большого круглолицего мужчину в форменной одежде. Вроде не полицейский, но что-то похожее.

      – Может, мы у продавца спросим, как вы ей деньги предлагали? – продолжал мужчина, строго глядя на детей. Светкин подбородок дрожал, предвещая большую бурю.

      – Давайте, спросим, – обрадовался Семка.

      Он светился от счастья. Боль в ухе доставляла ему сейчас огромную радость: ведь теперь они не одни! А с буфетчицей – так он и деньги отдаст. Он бы и сразу заплатил, окажись у него такая возможность.

      – Нин, что ж ты от денег отказываешься, или у тебя самообслуживание теперь в буфете? – весело спросил круглолицый.

      Буфетчица