Ангел западного окна. Густав Майринк

лавке! Вы ошибаетесь, и я совершенно не понимаю, в чем дело!

      – Да? – вяло отозвался Липотин. – Ну, значит, когда-то раньше я продал вам это оружие.

      – Не было этого! Ни раньше, ни теперь! Поймите же… Раньше! Что значит – раньше? Сколько времени мы с вами вообще знакомы? Полгода – невелик срок, думаю, ваша память не настолько слаба, наверняка вы отлично все помните!

      Не поднимая головы, Липотин искоса взглянул на меня и ответил:

      – Если я говорю «раньше», то имею в виду в прошлой жизни, в другой инкарнации.

      – Не понял… «В другой»?..

      – Инкарнации, – отчеканил Липотин.

      В его тоне мне опять почудилась насмешка, я решил не дать спуску и не менее иронически протянул:

      – Ах вот оно что!

      Липотин промолчал.

      Но я непременно хотел дознаться, почему он подослал ко мне княжну, и попробовал еще раз:

      – Впрочем, я вам обязан тем, что таким образом познакомился с дамой, э-э…

      Он кивнул.

      Я продолжал:

      – К сожалению, из-за мистификации, которую вы сочли уместным устроить, я попал в довольно неловкое положение. А теперь я хотел бы разыскать для княжны копье…

      – Позвольте, оно же у вас! – с лицемерной серьезностью возразил он.

      – Липотин, да с вами просто невозможно разговаривать!

      – А что такое?

      – Ну, знаете ли! Вы же солгали даме! Заявили, будто бы у меня находится какое-то оружие…

      – …которое вы приобрели у меня.

      – Тьфу ты, пропасть! Вы сами сказали минуту назад, что это…

      – …было в иной инкарнации… Поди знай… – Липотин замолчал, наморщив лоб, словно в глубокой задумчивости. Потом буркнул: – Ну, бывает, век перепутаешь…

      Я понял, что не добьюсь от него сегодня ни одного серьезного слова. Честно говоря, это меня раздосадовало. Но поневоле взяв шутовской тон, я криво усмехнулся и сказал:

      – Жаль, что нельзя предложить княжне прежнюю инкарнацию драгоценного копья, которое она с такой страстью разыскивает.

      – Почему же нельзя?

      – Да вряд ли княжна захочет слушать ваши отговорки насчет инкарнаций, столь удобные, но чисто умозрительные.

      – Не скажите! Княжна – русская. – Липотин улыбнулся.

      – Ну да, и что же?

      – Россия молода. Даже очень молода, считают некоторые из ваших соотечественников. Моложе всех. Но Россия и стара. Невероятно стара. Нам, русским, никто не удивляется. Бывает, мы хнычем, точно малые дети, бывает, нам дела нет до проходящих веков, как трем старцам с серебряными бородами, что жили-были на острове посреди моря…

      С подобной заносчивостью я уже сталкивался. Как было удержаться от насмешки?

      – Знаю, знаю: народ Божий на земле.

      Липотин зловеще скривился:

      – Возможно. Ибо в сем мире он игрушка дьявола… Впрочем, мир был и остается единым.

      Мне еще больше захотелось высмеять любовь к напыщенной философии чаевников и курильщиков, типично русскую страстишку.

      – Мудрость,