Противодраконья эскадрилья. Григорий Шаргородский

счастлив, что тебе хорошо, – ехидно подметил я. – Можно мне теперь хотя бы душ принять с дороги?

      – Можно, – с дурашливой щедростью махнул рукой гном. – И это, Илья, под горами, конечно, беда, но лучше промурыжить делегацию пару дней. Сговорчивей будут.

      – Не вопрос. Я и не собирался сразу с корабля да в переговоры. Мне положен отдых. Да, кстати, – остановился я на полпути к двери. – Меднобородый – это что, родовое имя?

      – Нет, это заслуженное прозвище. Родовое имя у него Вардун. Это такой редкий минерал.

      – А какое у тебя прозвище?

      Ох ты ж, ешкины матрешки! Никогда не видел смущенного гнома!

      – Если не хочешь, не говори.

      – Да что уж там, – обреченно махнул рукой Турбо. – Тири, выйди, пожалуйста.

      – Да ты что! – фыркнула хаоситка. – Я не пропущу такое даже за все золото мира.

      Гном вздохнул и решительно выпалил:

      – Крысолов.

      Тири заливисто засмеялась, а я озадаченно уставился на своего друга:

      – И за какие такие заслуги тебя так угораздило?

      – Когда я был младшим писцом, у нас в архиве крысы испортили много записей. Вот меня и заставили их ловить.

      – И что, никого раньше не заставляли это делать или у вас половина писцов носят такие прозвища?

      – Нет, просто мне удалось выловить всех крыс. Шустрый я оказался в этом деле… на свою беду.

      – Ну и чего здесь стыдиться? – положил я ладонь на плечо пригорюнившегося друга. – Тебе за это вообще должны были вынести благодарность с премией и медалью.

      – Мне и вынесли, а на медали изобразили крысу в петле.

      Теперь уже и я не выдержал, присоединив свой смешок к истеричному хохоту Тири. Как по мне, слишком уж истеричному.

      – Извини, – быстро успокоившись, сказал я и тут же подумал, что эту ситуацию тоже можно как-то обыграть. – Ладно, сейчас быстро смотаемся в замок и закатим праздник на весь остров, а уже затем будем думать, что можно выдернуть из бород твоих родичей.

      Каждый раз, когда легион возвращался с вахты, весь остров гулял. Не стал исключением и этот день. Сумев за час привести себя в порядок в неплохо оборудованной купальне и там же уделив внимание истосковавшейся по ласке Сите, я был готов окунуться в гламурную жизнь острова Черепа.

      Практически весь остров превратился в сплошное злачное место. Прижимаясь друг к другу, казино, дома терпимости и боксерские арены задорно смотрели светящимися окнами на вечернее небо. Боксерских клубов, где легионеры спускали пар и порой зарабатывали серьезные деньги, было уже полтора десятка. Они являлись главной достопримечательностью острова и самым прибыльным подразделением нашей с баронессой корпорации. Конечно, не стоит забывать долевое участие Турбо, но его десять процентов стали извечным поводом для недовольства и даже приступов злобы бородатого скряги. Баронесса оказалась не менее ушлой в плане торговли, чем гном, и быстро объяснила моему другу, что его доля – вообще дармовой подарок небес.

      После переселения на остров в жизни