Школьная бойня. Николай Леонов

его Гуров, все было бы спокойно, но именно с той самой первой встречи на втором этаже, казалось, все и началось. На глаза то и дело попадалось то, что не должно было попадаться: то как супруга Серова нервно общалась с учителем истории, тайком распивающие спиртное дети, а теперь еще и Арефьева со своим физруком, который не сводил с нее глаз. Вокруг кипели какие-то страсти, выплескивались наружу, заставляли других отводить взгляды и умолкать, потому что тебя как будто бы силком втягивают в некую интригу, о которой ты ни сном ни духом.

      Гуров тронул Машу за колено.

      – Который час?

      – Почти два часа ночи. Без десяти.

      – И как долго ты планируешь здесь оставаться?

      Директор и Тамара Георгиевна уже перестали вальсировать. Теперь они исполняли что-то другое. Немирович и Тамара Георгиевна то сходились, то расходились в разные стороны, не размыкая рук. При этом оператор Веснин все еще умудрялся не отставать, наматывая круги вокруг них. Выглядело это до сих пор все еще очень забавно.

      – Я бы посидела еще часок, – взмолилась Маша. – Не потому, что мне тут сильно нравится, но я действительно окунулась в детство.

      – Думал, что ты устала от внимания, – сказал Гуров.

      – А на меня тут никто и не смотрит. Обрати внимание, Лев, я же здесь никому не нужна.

      Так и было. На Машу насмотрелись, когда она только появилась, а теперь будто бы забыли о том, что она известная личность. Кстати, и на Серова, занимающего высокий пост, тоже никто не глазел. К нему не обращались с вопросами, не обсуждали проблемы, не смотрели в рот, когда он говорит. Он был просто отцом девочки, которая получила аттестат о среднем образовании.

      Гуров вздохнул. Потерпеть еще час? Это вряд ли. Так просто Маша не уйдет.

      – Потанцуешь со мной?

      Лев Иванович поднял голову. Перед ним стоял улыбающийся мужик в мятой белой рубашке. Маша вопросительно посмотрела на Гурова.

      – Нет, не могу. Я с женой пришел, – ответил Лев Иванович.

      Улыбка на лице мужика поехала в сторону. Маша рассмеялась.

      – Прекрати, не все здесь понимают твой юмор, – попросила она супруга. – Ну что, отпустишь меня потанцевать? Это Рыжов, постоянно отдувался за школу на олимпиадах по химии. Рыжов, ты теперь химик, да?

      – Заведую складом, – ответил Рыжов.

      – Тоже дело, – согласился Гуров. – Ну что ж, жена. Иди, танцуй. Сегодня тебе все можно.

      Маша сунула в руку Гурову свой телефон, схватила Рыжова за руку и потащила на танцпол, где кроме директора и его заместителя уже танцевали чьи-то родители.

      – Что, и вы осиротели? – весело спросил физрук, посмотрев Маше вслед. – Вина? Есть белое, есть красное.

      – Можно. Любое.

      Сам физрук до сих пор шарил глазами по залу.

      – Предлагаю выпить за будущее, – провозгласил он тост, покачав бокал в руке. – Не за то, которое ждет этих ребятишек, а за наше с вами.

      – О как! – удивился Гуров.

      – А