Малахитовый огонь. Милори Лью

is>

      Не предай свою свободу,

      Друже мой, не пропади!

      (Калевала "Ведьма")

      Глава 1

      Николай лежал на кровати без движения. Мысли превращались в разные сцены и оживали, словно анимированные картинки. Хотелось отмахнуться от них, чтоб не мешали закрыть глаза, но не хватало сил. Видения были беспредельно навязчивыми. Кружась над головой, высмеивали его беспомощность. Николай и сам не понимал, почему не борется с мыслями о ней.

      Сознание услужливо развернуло новую картину: вот он в белом фраке держит ее за талию, улыбается, смотрит в бездонные глаза и видит океан. Ладонь ощутила тепло, как будто он держал любимую до сих пор.

      Через некоторое время Николай все же осмелился закрыть глаза. И пожалел об этом: в ту же секунду ее образ полностью встал перед ним. Она манила его к себе. Она была для него прекрасной. Ее белая кожа сияла в лунном свете, волосы каштанового цвета спадали на плечи, рука с тонкими длинными пальцами потянулась к юноше, но так и не дотронулась до его тела. От этого он почувствовал резкую боль в груди.

      Когда очнулся от грез, на часах уже было двадцать минут второго. Пять дней Николай просыпал работу. И никак не мог встать в шесть утра. Пришлось снова звонить, начальнику-тезке и вяло придумывать очередную причину своего отсутствия. Парень всегда поражался наивности и добродушию своего директора – Николая Викторовича. Может, ему демонстрировали снисхождение, как одному из лучших работников?

      На самом деле, Николаю было все равно. Не пугала даже перспектива увольнения, хотя разумная часть мозга стыдила его за несерьезность. Бросив трубку на диван, он плюхнулся рядом и замер. Ему снова не хотелось шевелиться – много сил уже потрачено на то, чтоб сделать бодрый голос. Зато все сложилось замечательно – удалось получить пятидневные отгулы. Юношу затопило чувство радости: теперь у него есть время прийти в себя.

      Посидев около часа без движения, Николай решил перенести свое тело на кухню. Открыв холодильник, горестно вздохнул – пусто. Ему до ужаса не хотелось выползать из своей конуры, но в то же время он очень хотел есть. В нем вновь вспыхнула борьба между двумя личностями: волевой, решительной, рассудительной и усталой, опустошенной, унылой.

      Имевшийся дома хлеб давно зачерствел и покрылся плесенью. Николай попытался вспомнить, когда купил его, но потерпел сокрушительную неудачу. Пришлось идти в магазин. Почему-то внимание юноши привлек холодильник с напитками: он открыл дверцу, взял минералку и тупо уставился на этикетку. «Зачем я ее взял?» – удивился он.

      Рядом стояла женщина в бордовом пальто, больших очках «а-ля 90-е» и смотрела на парня очень подозрительно. Наверное, пыталась понять, что творится в голове этого худощавого, давно не бритого человека, похожего, скорее на наркомана, чем на работника инженерной компании.

      –Вам помочь? – спросила она спокойным голосом, хотя во взгляде плескалась настороженность. Ее манера речи была очень нежной, приятной и располагала к себе. Именно таким сопрано обладают героини фильмов – матери, которые поют колыбельные своим младенцам, качая их на руках. Парнишка не сообразил сразу, что вопрос обращен к нему.

      – Вам помочь? – повторила женщина.

      Еле слышным шепотом ответил: «Нет». Наконец вспомнив, зачем пришел, поставил бутылку на место и отправился в отдел хлебобулочных изделий. Когда подошел к нужной ему полке, в нос ударил запах свежей выпечки, напомнивший о детстве. Мать Николая каждую пятницу пекла много пирожков с разной начинкой, источавших неповторимый аромат уюта, тепла и заботы. Отец любил что-то мастерить в гараже и часто брал сына с собой. Сестренка обожала кататься на качелях во дворе и приносить ему куличи. Песок был везде, когда приходили с прогулки, мама охала от их вида, обещала, что больше не выпустит их гулять, а они смеялись. А потом, после душа, бежали наперегонки на кухню, где их ждали горячие, покрытые сахарной пудрой булочки, только что вынутые из духовки. Счастливое время! Казалось, что так будет длиться вечно.

      Внезапно Николаю захотелось купить ватрушку или слойку с джемом. О хлебе он вспомнил только у кассы, вернулся, взял батон, расплатился, вышел на улицу и приземлился на скамью рядом с магазином. Идти домой не было сил.

      ***

      «Ну, тогда все!» – последнее, что сказала она в трубку своему безнадежному, уже бывшему парню, с которым встречалась пару лет. Бросив телефон на кровать, пошла в душ с чувством легкости, как будто с нее сняли двадцатикилограммовый груз. Включила горячую воду, добавила любимую пену для душа, чтоб немного полежать и расслабиться. Ее взгляд остановился на зеркале. В отражении она увидела довольно симпатичную девушку, с зеленными глазами, с высоким лбом, на который спадала прядь бордовых волос. Раньше они были светлыми, но успели надоесть, и пришлось их перекрасить. Как казалось девчонке, что к ее внутреннему, яркому миру не подходят белокурые локоны. Девушка не боялась, даже любила перемены. Считала, что без них жизнь очень скучная и рутинная.

      Улыбнувшись своему отражению, она сказала – «Ленка, ты ничего!».

      После