Курс специальной демонологии. Карина Вальц

демона. Вот он был надменным саркастичным ухмылякой, а вот он… несчастная жертва опасной для окружающих демоницы.

      – Вы уверены, что он очнется? – тихо спросила я.

      Феликс с энтузиазмом зачастил:

      – Он же вэйлировец, их династийное исцеление творит чудеса, а уж вытащить себя с того света вообще не проблема. Скоро очухается и будет крепче прежнего, даже не сомневайся.

      – Может, стоит позвать кого-нибудь на помощь?

      – Филипп справится.

      СарднА, рогефьлеБ, нодаббА, эвноР, йедомсА…

      СарднА, рогефьлеБ, нодаббА…

      Филипп справится, значит, и я должна.

      Правда, смотреть на собственную израненную жертву и ничем не помогать – сомнительное удовольствие. Больше похоже на изощренную пытку. И пока я не видела, что хваленое вэйлировское самоисцеление хоть как-то работало, вот в чем проблема. И от этого внутри поднималась паника. И Сила вместе с ней. А все это чревато еще одной смертью, только уже не вэйлировца, а кого-то, кто не способен вытащить себя с того света.

      СарднА, рогефьлеБ, нодаббА…

      И совсем уж некстати пришла мысль о будущих экзаменах. Между прочим, как раз экзамен у Наставника Филиппа считался самым невыносимым. И Филипп всегда меня недолюбливал, а уж после убийства его чувства вряд ли приобретут положительный окрас. Скорее уж он возненавидит меня с новой силой. И плакал мой экзамен. Филипп замучает меня до смерти.

      – Филипп знал, на что подписывается, – Феликс все продолжал выдумывать новые аргументы. – Мы все это знали.

      – Вы подписались на смерть?

      – В том числе.

      – Я на долгую жизнь! – шутливо поднял руку аббадонец Оскар, широко улыбнулся и даже мне подмигнул. Мол, меня не убивайте, дорогая демоница, пощадите. Оскар любил подобные мрачные шуточки, он считал, что все плохое непременно стоит обшутить со всех сторон. Аббадонец, что с него взять. Им все, что со смертью связано, смешно и забавно.

      – Но кое на что я точно не подписывался, – так же глумливо продолжил Наставник Оскар. – Речь, конечно, о подопечной без чувства юмора. Смерть – ерунда, когда перед ней приходится выносить подобные страдания. Тяжесть бытия стремится… к кладбищу. Хоть иди туда и закапывайся с головой.

      – Твои аббадонские шуточки тоже не помогают, – влез Феликс. – Молчи лучше.

      – Мои шуточки всегда помогают, андрасовец!

      – Ага, так и вижу на лице Дэни улыбку.

      – Да у нее лицо такое. Неулыбчивое.

      Или попытки аббадонского Наставника разрядить обстановку тоже стремились куда-то в сторону кладбища. Вслух, конечно, я такое не сказала, боясь, что Оскар развеселится окончательно и решит, что я достаточно пришла в себя, чтобы на его пикировки отвечать. А мне не до пикировок, когда Филипп… лежит мертвый. Уже давно, и мертвее не бывает. Хваленое вэйлировское исцеление совсем уж задерживалось.

      – Он подозрительно долго исцеляется, – не выдержала я. – Сколько еще ждать? Есть средний временной показатель? Хоть что-то… не может же он так лежать до завтра.

      – Все