Обними меня завтра. Любовь Огненная

прошептала я, осторожно укладываясь в кресле боком.

      Да попросту трусливо пряча ступни, потому что там, казалось, сейчас собрались все мои нервные окончания. Неосознанно поджимала пальчики, словно завороженная следя за тем, как Антон поднимается и берет плед со своего кресла. Им же он прикрывает мои ноги, склоняясь настолько близко, что я вдыхаю аромат его парфюма. Запах терпкий, горький, с древесными нотками, что окутывают, словно шлейфом. Наверное, я бы сказала, что так должен пахнуть мой мужчина. Да только тот, кого я таковым считала, сейчас сидел в соседнем салоне.

      Антон вернулся обратно в кресло. Он смотрел только на меня, как если бы не замечал весь этот антураж. Бездна обаяния. Нельзя быть настолько притягательным, потому что сразу возникает вопрос: что за этим прячется? Вика мне о нем почти ничего не говорила. Лишь его имя и то, что он владеет салоном красоты, в котором предоставляются и медицинские услуги. А больше я о нем ничего не знала.

      – Разрешишь взять тебя за руку? – спросил он, а я все больше поражалась ему, его словам, его действиям и открытости.

      – Я… Если честно… – ужасно терялась, а мысли разбегались, не собираясь складываться во внятные предложения. – Мне дико неловко и… Не знаю, как себя вести. Ты вынуждаешь меня смущаться… – брякнула я, ощущая, как горят мои щеки.

      – Все хорошо. Расслабься, – все-таки взял он меня за руку, согревая озябшие пальцы в своих ладонях.

      Это было так интимно, как если бы он касался моего обнаженного тела. Чуть надавливал на пальцы, тер подушечки, очерчивал линии на ладони. Я постепенно успокаивалась, но больше всего на меня влиял его голос. Легкий, чуть с хрипотцой. Мужчина рассказывал мне о том, что уже несколько раз бывал во Франции, но до Версальского дворца так еще ни разу и не добирался.

      Жар прокатывался по моему телу, лавой собирался в лоне, а я испытывала стыд оттого, что ощущаю такие эмоции и чувства рядом с этим мужчиной. Уже десять раз пожалела о том, что позвала именно его, но Антон мне был интересен – что уж скрывать.

      – Ты кусаешь губы, – вдруг заметил он, а я глубоко вдохнула, чтобы так же медленно выдохнуть.

      – Я нервничаю, – призналась, пытаясь занять себя остывшим кофе.

      Черт, я даже про кофе забыла, погрузившись в мир совсем не детских ощущений. Щеки запылали интенсивнее, а я попыталась отобрать свою руку, но мне ее не отдали. Лишь наградили понимающей улыбкой, за которой, к моему великому сожалению, не скрывалось никаких тайн.

      – Отчего? Последний раз мы с тобой виделись четыре года назад, и тогда ты была более раскрепощенной. Неужели за прошедшие годы ты узнала, что такое скромность?

      Мне хотелось к черту остановить съемки. Это было невыносимо. Голова совсем отказывалась думать. Я не знала, что ему сказать. Я не знала, как себя вести. Что связывало их с Викой? Бурный, но скоротечный роман? Или длительные отношения, в которых действительно была любовь?

      – Можешь не отвечать, – смилостивился он, а мне казалось, что я ощущаю, как немеют мои пальцы. Желание крепче сжать ноги появилось как само собой