Лица эпохи. От истоков до монгольского нашествия (сборник). Николай Костомаров

исторической науки первого двадцатилетия советской власти большевик М. Н. Покровский. Марксизм становится методологической основой любого гуманитарного исследования в СССР. Историки, в том числе и такой крупный учёный, как С. В. Бахрушин, искренне или нет, но превращаются в «норманнистов». Причём даже не обращается внимание на то, что работа Маркса – лишь очерк газетной публикации, автор которой опирался на ограниченный круг источников, а сам он называл подобные свои работы «пачкотнёй», а далее, к концу 1930-х гг., начинается, как утверждали на Западе, «гробовое молчание» вокруг этого произведения Маркса. Такое заявление советологов было, конечно, преувеличением. Но название марксова очерка действительно почти не упоминалось историками, в ряде работ они существенно «подправляли» отдельные положения газетного опуса классика. А на Западе идеологические противники советских историков квалифицировали «подправления» Маркса как проявление политики борьбы с космополитами. В перестроечные 1980-е гг. в этом упрекали даже известного советского учёного Б. Д. Грекова, который занимался проблемой роли варягов в истории Руси более двадцати лет и к тому времени уже более тридцати лет покоился на кладбище.

      Вот какой вывод делал Б. Д. Греков в 1940-х гг.: «Варяжская дружина очень хорошо поняла, что необходимо для удержания в своих руках захваченной власти, и варяги заговорили на русском языке, стали молиться русским богам, называть своих детей славянскими именами и выполнять задачи, поставленные перед Русским государством всем ходом предшествующей истории. Объединение Новгорода и Киева (по арабским источникам – Славии и Куявии), освобождение из-под власти хазар славянской территории, проникновение к Дунаю и к Чёрному морю, установление ранее неустойчивой западной государственной границы – таковы в самых общих чертах эти задачи». Он даже позволял себе, советскому историку, опасную вольность – противоречие марксовым «норманнистским» высказываниям: «Новгород и Киев объединяются без всякого участия варягов». Эта формулировка была опубликована в посмертном издании его книги «Киевская Русь» (1953). Трудно поверить, что это высказывание является лишь данью времени «борьбы с космополитизмом», развернувшейся в СССР после Великой Отечественной войны. Иначе чем объяснить, что ещё в 1938 г. один из историков вдруг вопрошает: «…Как могла «шайка грабителей» возглавить процесс объединения славянских племён в Киевском государстве?», – имея в виду варягов на Руси, и, возражая самому С. В. Бахрушину, замечает, что варяги «лишь возглавили процесс, который шёл внутри славянских обществ»? Тогда, впрочем, ещё «борьба с космополитизмом» не объявлялась.

      На международном форуме в Дании (1968 г.) один из его участников, учёный К. Рабек-Шмидт был отчасти прав, отмечая, что неонорманнисты и неоантинорманнисты принадлежат к разным политическим системам, а это придаёт ненужную политическую окраску научной дискуссии. Некоторые российские историки в порыве дискуссионных