Основы уголовно-правового воздействия. Н. А. Лопашенко

уголовных наказаний, их видовых характеристик, соответственно, дополняют содержание санкций уголовно-правовых норм»[134].

Внутреннее строение уголовно-правовой нормы[135]

      Уголовно-правовая норма в ее классическом варианте состоит из гипотезы, диспозиции и санкции[136]; при этом в гипотезе формулируются условия действия нормы, в диспозиции – правило поведения, в санкции – меры ответственности за неисполнение нормы, нарушение правила поведения. Такое строение уголовно-правовой нормы характерно для большинства (но не всех) норм Особенной части уголовного права. Нормы же Общей и Особенной частей уголовного права, на что справедливо указывает В. П. Малков, существенно различаются по структуре[137].

      Кроме того, говорят еще о логической правовой норме, «мысленно воссоздаваемой из целого ряда нормативных предписаний различных источников и не сводимой к единственной статье закона»[138]. По мнению Л. В. Иногамовой-Хегай, любая уголовно-правовая норма о преступлении является только логической[139].

      Однако многие ученые давно признали (что оспаривают другие[140]) существование в уголовном праве и других по строению норм – двухзвенных[141], состоящих из гипотезы и диспозиции, или гипотезы и санкции, и даже – однозвенных, – норм-принципов, норм-дефиниций[142], норм-предписаний[143], в которых не формулируется специальное правило поведения, а провозглашается принцип уголовного права или легальное понятие чего-либо, имеющее основополагающее значение для правоприменения.

      Справедливости ради следует отметить и имеющиеся в праве позиции, отличающиеся от всех ранее приведенных. Согласно одной из них, норма Общей части состоит из одной гипотезы[144]. К распространенным (и верным, по-моему) она не относится.

      Автор другой точки зрения Г. О. Петрова полагает, что в уголовно-правовой норме четыре элемента: 1) гипотеза, включающая фактическую конструкцию; 2) субъекты уголовно-правового отношения; 3) диспозиция – соответствующие права и обязанности субъектов уголовно-правового отношения; 4) санкция[145]. На мой взгляд, смешение в структуре уголовно-правовой нормы самой нормы и отношений, которые она регулирует или призвана регулировать, – неверно; между ними, безусловно, существует тесная взаимосвязь, не превращающая их тем не менее в единое целое.

      Достаточно часто, однако, в науке говорят о том, что нормы, состоящие не из совокупности трех элементов – гипотезы, диспозиции и санкции – и не содержащие в себе отдельное правило поведения, не являются собственно нормами уголовного права; их следует признавать правовыми предписаниями[146]. Так, В. П. Коняхин понимает под правовым предписанием Общей части уголовного права «закрепленный в рамках отдельного тезиса, пункта части статьи или части

134

Кленова Т. В. Основы теории кодификации уголовно-правовых норм. – Самара, 2001. —С. 154.

135

Подробно см. об этом: Коняхин В. П. Теоретические основы построения Общей части российского уголовного права. – СПб., 2002. – С. 150–154, и др.; Благов Е. В. Общая теория применения уголовного права. – Ярославль, 2003. – С. 8–67. Последний автор метко отмечает: «Вопрос о том, из каких элементов состоит норма уголовного права, имеет довольно длительную историю поисков, находок и заблуждений» (Там же. – С. 8).

136

См. об этом, например: Курс российского уголовного права. Общая часть/ Под ред. B. Н. Кудрявцева, А. В. Наумова. – М., 2001. – С. 117; Разгильдиев Б. Т. Задачи уголовного права Российской Федерации и их реализация. – Саратов, 1993. – С. 192 и др.; Российское уголовное право: В 2 т. Т. 1: Общая часть / Под ред. проф. Л. В. Иногамовой-Хегай, проф. В. С. Комиссарова, проф. А. И. Рарога. – М., 2003. – C. 27; Кропачев Н. М. Уголовно-правовое регулирование. Механизм и система. – СПб., 1999. – С. 84; Пудовочкин Ю. £., Пирвагидов С. С. Понятие, принципы и источники уголовного права: сравнительно-правовой анализ законодательства России и стран Содружества Независимых Государств. – СПб., 2003. – С. 38.

137

Уголовное право России. Часть Общая / Отв. ред. проф. Л. Л. Крутиков. – М., 1999.– С. 51.

138

Уголовное право Российской Федерации. Общая часть / Под ред. проф. Л. В. Иногамовой-Хегай, А. И. Рарога, А. И. Чучаева. – М., 2004. – С. 21.. См. также: Мадьярова А. В. Разъяснения Верховного Суда Российской Федерации в механизме уголовно-правового регулирования. – СПб., 2002. – С. 49; Коняхин В. П. Теоретические основы построения Общей части российского уголовного права. – СПб., 2002. – С. 153, 178–179 и др.

139

Иногамова-Хегай Л. В. Конкуренция норм уголовного права. – М., 1999. – С. 55.

140

См., напр.: Уголовное право Российской Федерации. Общая часть / Под ред. проф. Л. В. Иногамовой-Хегай, А. И. Рарога, А. И. Чучаева. – М., 2004. – С. 20–21; Кленова Т.В. Основы теории кодификации уголовно-правовых норм. – Самара, 2001.– С. 161 и др. Ранее специфику структуры уголовно-правовых норм отрицали В. С. Прохоров, Н. М. Кропачев и А. Н. Тарбагаев (Прохоров В. С, Кропачев Н. М., Тарбагаев А. Н. Механизм уголовно-правового регулирования. – Красноярск, 1989. – С. 41).

141

См. об этом подробно, напр.: Благов Е. В. Норма уголовного права: структурный аспект // Категориальный аппарат уголовного права и процесса. – Ярославль, 1993. – С. 91–99; Благов Е. В. Общая теория применения уголовного права. – Ярославль, 2003. – С. 20–93.

142

Так, А. Н. Комиссаров отмечает, что «в нормах Общей части, раскрывающих общие понятия и принципы уголовного права, не обозначены (не выделены) гипотеза, диспозиция и санкция…» (Уголовное право Российской Федерации. Общая часть/ Под ред. проф. Б. В. Здравомыслова. – М., 1999. – С. 37).

143

См., напр.: Филимонов В. Д. Охранительная функция уголовного права. – СПб., 2004.– С. 116–117 и др.

144

Иванов Н. Г. Уголовное право России. Общая и Особенная части. – М., 2003. – С. 68.

145

Петрова Г. О. Норма и правоотношение – средства уголовно-правового регулирования. – Н. Новгород, 1999. – С. 126.

146

Коняхин В. П. Теоретические основы построения Общей части российского уголовного права. – СПб., 2002. – С. 176–179 и др.