Пустой. Андрей Дышев

острого любопытства не было. Казалось, что попутно он думает о чем-то другом, тоже, впрочем, о пустяке. Он стряхивал пепел на широкий, изборожденный полосками лист подорожника, и при этом внимательно следил за своими действиями, будто боялся промахнуться.

      Участковый усмехнулся, растянув полные губы, снял с головы фуражку и несвежим платком протер запотевший изнутри козырек.

      – Нет, не фамилия, – сказал он, возвращая фуражку на голову. – Галюша – жонка его. Вот и повелось так: Евсей Галюшин. У нас тут кого как ни называют…

      – Дальше! – спокойно, не высказывая нетерпения или раздражения, сказал Воронцов.

      Солнце поднималось над лугом, растапливая сырой туман. Трава засверкала радужной росой. Воронцов подумал, что день будет очень жарким, и пожалел, что не прихватил с собой легкую курточку, в которой не запаришься, и наплечная кобура совсем не заметна. Придется мучиться в пиджаке и рубашке с длинным рукавом. Прикрыв глаза ладонью, он смотрел на пологий и не слишком высокий холм, торчащий посреди торфяных болот вроде острова, обтянутого зеленой замшей. По мятым склонам скользили вертлявые тропинки. Выше толпились лохматые вётлы, за стволами которых проглядывали серые шиферные крыши старых хаток с черными, никогда не крашеными срубами. Оттуда доносился скрипучий, словно простуженный, клик петуха.

      – Прибыв на место происшествия, я сразу попытался установить личность потерпевшего, – протокольным языком продолжал участковый. – Труп лежал в реке на мелководье лицом вниз и являлся объектом мужского пола, приблизительно сорока лет. Могу доложить однозначно, что этот человек в селе Упрягино не проживает. Из одежды на нем были только джинсы с накрученными… с задранными… тьфу, как это их?.. С закатанными вверх брючинами…

      Участковый сильно потел и тяжело дышал, формулируя свои мысли. Он снял галстук и расстегнул пуговицу на тугом воротнике. Воронцов, казалось, его совсем не слушал, так как его печальный взгляд был направлен на дорожку, ведущую к лугу, продавленную от древности настолько, что она больше напоминала водосток. По ней с коромыслом на плече медленно спускалась женщина в белом платке и длинной черной юбке, подол которой волочился по пыли. Впрочем, расстояние не позволяло определить возраст женщины и, тем более, рассмотреть особенности ее лица.

      – Никаких документов и личных вещей, кроме зажигалки иностранного производства, при нем не оказалось. На затылке обнаружена небольшая ссадина, что стало причиной принятия решения о немедленном докладе в прокуратуру. Кроме того, осматривая близлежащую местность, я обнаружил на берегу реки, непосредственно напротив трупа, спортивную обувь и носки.

      – А следы? – спросил Воронцов, посмотрев, наконец, на участкового.

      Участковый сделал паузу, чтобы отдышаться.

      – К сожалению, никаких следов я не заметил. – Он присел и провел ладонью по короткой жесткой траве. – Она ж, считай, как мочалка! Даже ваша машина – а в ней никак не меньше двух тонн будет – проехала, как по воде. Хоть бы одну травинку примяла!

      Воронцов