Поцелуй волчицы. Андрей Дышев

замки и тронулся с места, искоса поглядывая на странную попутчицу. Вроде не пьяная, подумал я, включая подогрев сидения и обдув теплым воздухом.

      – Я еду в Ялту, – сказал я, на всякий случай давая понять, что на развитие отношений не претендую. – Могу высадить на автостанции. Или у гостиницы "Южная" на Свердлова. Там недалеко до порта.

      На мой вопросительный взгляд девушка не ответила, лишь едва заметно кивнула и опустила обе ладони на панель перед собой, широко растопырив пальцы. Я не люблю ездить с незнакомыми людьми молча. Это угнетает. Коснулся пульта управления магнитолой, добавил звука. Салон заполнился мощным голосом Кабалье.

      – Замерзла? – попытался я вытянуть попутчицу на разговор и, заведя руку назад, стянул с заднего сидения плед. – Накройся.

      – Спасибо, – шепнула девушка, подтягивая край пледа к подбородку.

      Тебя бы отмыть, подумал я, высушить, сделать макияж, прическу и одеть в вечернее платье, тогда я, пожалуй, накормил бы тебя ужином в "Ореанде".

      – Что это тебя на перевал в такое время занесло? – спросил я и, помогая девушке солгать, добавил: – Туристка? От группы отстала?

      Но незнакомка спасательным кругом не воспользовалась и отрицательно покачала головой.

      – Вы врач? – тихо спросила она и, подняв глаза, взглянула на меня.

      – Увы! А тебе нужен врач?

      – Не знаю, – после паузы ответила девушка и снова уставилась в окно.

      Если не знает, значит, ничего страшного, подумал я. До Ялты не умрет.

      – Выпить хочешь? – вспомнил я про начатую бутылку отвратительного виски, лежащую в "бардачке", которую уже второй месяц не мог прикончить.

      Она опять отрицательно покачала головой.

      – Похоже, что тебя слегка побили, – сказал я то, что было очевидно. – Может быть, отвезти тебя в больницу?

      Девушка повернула голову в мою сторону, и я снова увидел страх в ее глазах.

      – Нет, – ответила она без колебаний и тише добавила: – Пожалуйста, не спрашивайте меня ни о чем… Если хотите, я выйду здесь.

      Я сам не понял – угадала она мое желание или нет. Но, как бы то ни было, я не мог указать ей на дверь. Мы проезжали совершенно пустынный отрезок шоссе, где не было ничего, кроме бесконечного строя буковых стволов и черных, пропитанных влагой крон, которые покрыли склоны гор, словно выброшенные на берег водоросли. Да и никакой веской причины не было, чтобы высаживать девчонку на обочину под ливень. Нервная, пережившая какое-то потрясение, она хотела только того, о чем попросила меня, и ничего более. Мое сочувствие и желание ей помочь пугали незнакомку не меньше, чем ночная буря.

      Я мысленно плюнул на ее проблемы и принялся вполголоса подпевать Монсерат. Дорога пошла под уклон, поворот следовал за поворотом, и я все внимание сосредоточил на черной, лоснящейся ленте шоссе. И не было ничего удивительного в том, что я на некоторое время упустил девушку из поля зрения. Когда машина проскочила указатель на Лаванду и покатилась по прямой, с шумом разбрызгивая