Обратная сила уголовного закона. А. Е. Якубов

А. Н. Игнатов также пришел к выводу о том, что временем совершения преступления является время наступления последствий. Поскольку основанием уголовной ответственности в соответствии со ст. 3 УК РСФСР, – пишет А. И. Игнатов, – является совершение умышленно или по неосторожности предусмотренного уголовным законом общественно опасного деяния, временем совершения преступления следует считать время, когда в совершенном деянии будут в наличии все признаки предусмотренного уголовным законом преступления. Из этого положения А. И. Игнатов делает вывод, что временем совершения преступления следует считать наступление предусмотренных законом последствий, так как только в этот момент будут в наличии все признаки состава преступления.[80]

      Согласно ч. 2 ст. 9 УК РФ «временем совершения преступления признается время совершения общественно опасного действия (бездействия) независимо от времени наступления последствий». Аналогичное определение времени совершения преступления дано в УК многих зарубежных государств. Так, в ч. (1) § 67 УК Австрии указано: «Временем совершения запрещенного под угрозой наказания деяния считается время, когда лицо действовало или должно было действовать; время наступления результата не является определяющим».[81]

      Относительно упомянутых выше доводов А. И. Игнатова о том, что, исходя из определения основания уголовной ответственности (ч. 1 ст. 3 УК РСФСР), следует прийти к выводу, согласно которому временем совершения преступления является время наступления последствий, необходимо отметить следующее. В ст. 8 УК РФ сформулированы основания уголовной ответственности с еще большей, казалось бы в пользу доводов А. И. Игнатова, определенностью. «Основанием уголовной ответственности, – указано в этой статье, – является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренные настоящим кодексом». Признаки состава преступления, как известно, – это признаки объекта, объективной стороны субъекта и субъективной стороны. И, конечно, нет состава преступления, если отсутствует (не отвечает требованиям закона) хотя бы один из таких признаков. Но это вовсе не означает, что объективная сторона должна быть выражена в полном объеме, т. е. только при наступлении последствий (в преступлениях с материальным составом), можно говорить о наличии состава преступления. В противном случае можно прийти к абсурдному выводу о том, что при покушении или приготовлении к преступлению у нас лица привлекаются к уголовной ответственности при отсутствии состава преступления, тогда как состав преступления (точнее, деяние, содержащее состав преступления) – единственное основание уголовной ответственности.

      Вместе с тем следует, очевидно, согласиться с критикой И. Звечаровского, отметившего, что законодателю следовало бы отреагировать на противоречие в Кодексе при определении времени совершения преступления (ч. 2 ст. 9) и определении оконченного преступления – ч. 1 ст. 29,[82] согласно которой преступление считается

80

Игнатов А. И. Введение в изучение уголовного права. Уголовный закон. С. 25, 26.

81

Уголовный кодекс Австрии. М., 2001. С. 45–46; см. также: ч. (1) § 2 УК ФРГ, ст. 7 УК Испании, § 1 ст. 6 УК Республики Польша.

82

Звечаровский И. Новый УК: проблемы применения // Законность. 1999. № 1. С. 12.