Кунашир. Дневник научного сотрудника заповедника. Свой среди медведей. Александр Берзан

двадцатое апреля. Хорошая информация для Календаря природы заповедника! – улыбается Игорь.

      – Ага! – радуюсь я…

      Под хвойным лесом лежит сплошной снег! Сегодня, это – наст. Лёгкий морозец щиплет за уши и кончики пальцев.

      – Звик! Звик!

      – Звик! Звик!

      При каждом шаге, прочный ледяной панцирь наста громко и резко взвизгивает под нашими болотниками.

      – Скоро выскочит солнце и начнёт топить наст! – на ходу, замечаю я, – Наше время уже пошло!

      – Знаю, – кивает Игорь, – Поэтому и торопимся.

      Мы плавно лавируем по языкам наста среди пихтарника, идём уверенно и быстро…

      Проходим, под сплошным хвойником, едва угадываемый взгорок и долго, полого спускаемся в направлении пересекающей нам путь где-то далеко впереди, Ночки. Под сплошным хвойным лесом ориентиров нет. И местность – довольно ровная вокруг. Выправляя неизбежные отклонения от курса, я то и дело сверяюсь с компасом…

      – Пока, всё складывается – как нельзя лучше! – радуюсь я, – И погода! И природа!

      – Ну! – соглашается, тоже довольный Игорь, – Пока всё хорошо!

      У нас прекрасное настроение…

      На сырой, кочкастой полянке миниатюрной мари перед самой Ночкой, мы выскакиваем на след медвежьей семьи! Звери прошли здесь вчера, по мокрому, растопленному солнцем насту. И сейчас – глубокие отпечатки когтистых медвежьих лап отливают прочным и прозрачным льдом. Я вынимаю рулетку и приседаю над следами.

      – Медведица – пятнадцать! По мокрому снегу.

      – Ага, хорошая!.. Смотри, какой лёд! Прозрачный и толстый!

      – Ага! Значит, они прошли здесь вчера, вечером.

      – Ну, – соглашается Игорь.

      – Медвежонок – тринадцать.

      – Понятно, – кивает Игорь, – Пестун. Для годовичка – больно крупный след.

      – Ну, – коротко соглашаюсь я.

      То ненадолго расходясь, то опять сливаясь в один общий след, следы медвежьей семейки идут в нашем направлении. И мы, между делом, тропим их…

      Всё! Медведица с медвежонком сваливают в сторону, и мы оставляем их в покое. У нас – свой курс…

      Вокруг – всё тот же снежный пихтарник… Мы выходим на новый медвежий след! Этот – одиночка. Я приседаю над отпечатками медвежьих лап, с рулеткой…

      – Четырнадцать сантиметров!

      – И так видно, что взрослый, – кивает Игорь.

      На насте чернеет медвежий помёт. Подойдя к нему, я вынимаю полиэтиленовый пакетик.

      – Хм! Закостенел весь, за ночь!.. Вчерашний.

      – Ну, – соглашается Игорь, – Вчерашний. Большей давности он быть не может – за день, солнце, этот чёрный блин в наст втопило бы! А он – на самой поверхности лежит.

      – Ага, – киваю я, соглашаясь с доводами брата.

      Я выламываю блин медвежьего помёта из наста и вкладываю его в пакетик. Мы забираем его с собой, в рюкзачке. Несколько десятков шагов – и вот она, Ночка! Сегодня, мы оставляем её по правую сторону.

      – Привет, чёрная речка Ночка! – вполголоса, здороваюсь