Пятерка по рисованию. С. В. Лушников

Наталья Владимировна. Наш разговор записывается, чтобы избежать недомолвок и неправильных суждений.

      Григорий Михайлович грузно опустился на стул.

      – Поступило заявление от Малышевой Елены Валерьевны о мошенничестве с вашей стороны. Вы знаете такую?

      – Нет, не знаю, – тихо промолвил Григорий.

      – Так вот, Малышева написала заявление о том, что вы взяли у неё заём, но не вернули в срок и, более того, указали неправильно свои данные…

      – Я не брал у неё никаких денег, – начал оправдываться Пуговкин.

      – Значит, все-таки вы знаете Малышеву, раз сказали, что у неё не брали? Так вы знаете Малышеву?

      Горло у Григория Михайловича перехватило, он глотнул воздуха, но продолжал молчать.

      – Вы меня слышите? Вы знаете Малышеву? Говорите! – уверенный голос звенел в ушах.

      В это время телефон замолчал. Григорий Михайлович посмотрел на него и увидел, что экран чёрный. Разрядился. Видимо, в салоне его подзарядили совсем немного, для проверки. Он быстро поставил его на зарядку. Разговор не выходил из головы. «А ведь я знаю Елену Малышеву, видел по телевизору, – вспомнил он. – Но какой заём я мог оформить у неё? В Москве, что ли?!» И тут он вспомнил, что телефонные жулики иногда представляются полицией, органами следствия. Он широко вздохнул и улыбнулся. Неужели развод? Да, точно развод. «Какой заём? Какая Малышева? Вот дурак, чуть не купился. Ну подождите, черти!»

      И он быстро включил телефон. Тот зазвонил через пять минут.

      – Вы почему бросаете трубку, наш разговор записывается! – молодой женский голос шёл в атаку.

      – Телефон разрядился. О чём вы спрашивали?

      – Вы знаете Елену Малышеву?

      – А кто её не знает?! И сколько я у неё занял?

      – Пять миллионов. Вы что, не помните? – игра продолжалась. При упоминании пяти миллионов Григорий Михайлович успокоился полностью.

      Он даже обрадовался.

      – Всего пять? Да у неё я бы пятнадцать взял, – выпалил он горячо. Правда, немного испугался на секунду своей несдержанности насчёт пятнадцати и добавил: – А вы знаете моего друга Витю Быка? Так вот, когда его такой же следователь, как вы, развёл, он нашёл её и отрезал язык…

      Телефон замолк. Теперь, похоже, зарядка закончилась на той стороне… Хозяин квартиры быстро ходил по комнате и говорил сам с собой: «Вот идиоты, разводят людей, сколько судеб сломали! А что, если бы и правда языки отрезали, – поуменынилось бы тварей! Как я её отделал, поделом. Хотя, наверное, переживает сейчас… Ладно, что сделано, уже не вернёшь. Может, и задумается на досуге…»

      Он успокоился минут через тридцать и снова стал уплетать вредную колбасу. Съев три бутерброда и выпив кружку кофе, вернулся в спальню и начал считать деньги в пачках. Купюры приятно шелестели, часто с трудом отделялись друг от друга, поэтому приходилось пересчитывать. На пятой пачке ему надоело – везде было по сто штук. Он взял из каждой пачки по одной купюре для проверки и решил в двух разных банках открыть карты и класть