Ангел мертвеца. Вадим Панов

тебе будет достаточно, если мы не тронем командора Машара? Оставим гнить в камере, но не прочитаем ему «слово князя»?

      – Недостаточно, – признала шаса.

      – Поэтому – «просьба», – повторил орангутан. – Весьма весомая.

      – Набиваешь цену? – скривила губы шаса.

      – Ты сама подняла её на очень большую высоту, – ответил Схинки, изучая пальцы нижних лап. – Набивать дальше не имеет смысла. – Он резко посмотрел девушке в глаза. – Ты пришла и готова платить.

      – Чем угодно, – ответила Лисс, не отводя взгляд. – Чем угодно.

      – Чем угодно не придётся. Ты знаешь, что нам нужно.

      – Сопротивление?

      Отвечать на вопрос орангутан не стал – пока, вместо этого он перешёл к совершенно неожиданной теме:

      – Но возникает вопрос, Лиссет: действительно ли ты понимаешь последствия своего шага и готова их принять? Как отнесутся к предательству твои друзья? Те, кого ты сейчас называешь друзьями или считаешь таковыми? А они узнают. Мы сохраним нашу договорённость в тайне, даю слово, но они обязательно узнают. Или догадаются.

      Девушка отвела взгляд.

      – А самое главное – как воспримет твой поступок командор Машар? Ведь если он не услышит «слово князя», то останется нынешним, пропитанным принципами рыцарем…

      – Он поймёт! – выкрикнула Лисс. – Поймёт!

      Закричала очень громко, не ему закричала, не Схинки, который с сочувствием смотрел на девушку, а себе. Себе закричала, и потому – громко. И потому – отчаянно. Свой страх пыталась заглушить, потому что боялась, что орангутан окажется прав и Дориан… не поймёт. Ничего не скажет, он никогда ничего не скажет, в этом Лисс не сомневалась, но не поймёт. И она это почувствует. И это встанет между ними. И однажды, возможно, заставит расстаться.

      Не поймёт…

      – Зачем ты об этом спрашиваешь? – прошептала девушка. – Хочешь отговорить?

      – Спрашиваю, потому что понимаю, почему ты здесь, и с уважением отношусь к твоему поступку… Да, именно к поступку, Лисс, поскольку явиться сюда – это поступок. Очень сильный поступок. Ты сказала, что готова платить любую цену, я вижу, что это действительно так, но хочу, чтобы ты понимала последствия принятого решения.

      – Зачем? Тебе не всё равно?

      – Я тоже уважаю сильных. И не хочу, чтобы ты сломалась после принятия по-настоящему сильного решения.

      – Боюсь, я уже сломалась, – вздохнула девушка. – Ведь я пришла умолять.

      – Ты пришла предложить сделку. – Орангутан поднял правую бровь.

      – Разве у меня есть хоть что-то, что может быть интересно Консулу? Вряд ли его заинтересует наследство Лёни Тыжеумера?

      – Всё верно – изыскания Клопицкого нам не нужны, – подтвердил орангутан.

      – Хотя в своих исследованиях Лёня поднялся весьма высоко, – обронила Лисс.

      – С той стремянки, на которую взобрался твой учитель, нельзя дотянуться даже до подошвы сапога Консула.

      – Ты весьма пренебрежителен.

      – Не думаю, что я ошибаюсь,