Курятник в пентхаусе. Дарья Донцова

забытый предмет? – восхитилась я.

      – Неважно, – отмахнулся Коробок. – Схема такая: ждем, пока кот захочет пописать, и подсовываем под него данную снасть.

      – Просто и со вкусом, – отметила Дюдюня. – Потом его надо отжимать? Он будто из марли сделан, все вытечет.

      – Внутрь нужно поставить миску, – объяснил Димон.

      – Интересно, сколько времени нам караулить попис? – задумчиво протянула Ада Марковна.

      Рина показала блистер.

      – Тут пир… вет… дил… Не могу вспомнить. Даем коту одну таблетку, и вскоре получим нужный эффект. Пока вы ехали, Надя сбегала в ветаптеку и купила препарат, который посоветовала Люда.

      – Как далеко зашел прогресс, – восхитилась Дюдюня, – но каким образом Альберт Кузьмич примет лекарство?

      – Все сейчас сделаю, – подняла руку Риччи, – у меня три собаки. Нет проблем с пилюлями. Где объект?

      – У Тани в спальне, – отрапортовала Рина. – Надя, Надя!

      Послышалось шарканье, в холл с пузырьком валокордина в руке выползла домработница.

      – Что вы хотите?

      – Сядь на кровать и гладь Альберта Кузьмича, – велел Коробков, – надо усыпить его…

      – Нет! Не дам! – заорала с такой силой Бровкина, что на люстре зазвенели подвески.

      – Эй! Ты плохо себя чувствуешь? – опешил Димон.

      – Не дам усыплять Альберта Кузьмича, – добавила металла в голос Надя.

      – А мы и не собирались это делать! – попятился Никита.

      – Ты мне не дала договорить, – возмутился Димон, – надо усыпить его…

      – Не дам, – затопала ногами Бровкина.

      – …бдительность, – повысил голос Коробков, – он увидит меня с сачком, испугается и удерет! Поэтому, Надежда Михайловна, гладь кота.

      – Нам надо ему писательную пилюлю впихнуть, – напомнила я.

      – Да не нервничайте вы так, – улыбнулась Риччи, – понадобится банка детского питания, мясного, без овощей. Уж, наверное, Эдуард от него не откажется.

      – А где он? – спросила Рина.

      – Кто? – не понял Димон.

      – Эдуард, – уточнила мать Ивана.

      – Не знаю, – удивился Коробков, – у вас еще кто-то завелся? Кот? Собака?

      – Никакого Эдуарда в доме нет, – отрезала я, – давайте займемся Альбертом Кузьмичем.

      – Ой! А я его Эдуардом обозвала, – захихикала Риччи.

      – Котик не любит детское питание, – прошептала Надежда Михайловна, – он продаст душу за шпротину. Но мы ему ее не даем из-за вредности продукта.

      – У нас форс-мажор! Тащи консервы, – велела Ирина Леонидовна.

      Когда Бровкина поставила на прикроватный столик блюдечко с одной рыбкой, глаза кота вспыхнули огнем.

      – Ага! – обрадовалась Риччи. – Обещала же, что все прокатит как по маслу! Где лекарство?

      Надежда вынула из упаковки пилюлю. Девушка впихнула ее в лакомство и засмеялась.

      – Битте-дритте покушать, Эдуард!

      Альберт Кузьмич вскочил, бросился к угощению и стал уничтожать