Закон военного счастья. Николай Басов

на миг мелькнули чуть более глубокие водные слои, а он и не заметил, что уперся в море, далекое, залитое уже не столько светом Полдневного солнца, сколько слоями тумана… И вдруг где-то очень далеко, на краю сознания или даже за этим краем, что-то мелькнуло. Что-то зловещее, черное и в то же время блестящее, несущее угрозу, уничтожение, смерть.

      – Командир, – позвал Боец. – Когда мы нервничаем, тоже туда смотрим. И тоже видим.

      – Откуда ты знаешь, что я вижу? – спросил Рост.

      – Черные треугольнички, – почти беспечно произнесла Сонечка. Но было в ее голосе что-то такое, что не позволяло верить в беспечность.

      – Это вы и хотели мне показать?

      – Показать-то не хотели, но… Ты как-то сам увидел.

      Рост подумал, еще раз помусолил край света подзорной трубой. Нет, туман вдруг стал гуще, черных треугольников, как выразилась Соня, уже не видно.

      – Вы можете определить, где это? Насколько далеко?

      – Почти у дальних островов, – отозвался Боец. – В пяти, а то и в семи тысячах километров.

      – Я думаю, больше десяти тысяч, – сдержанно отозвалась его жена.

      Ростик подумал. Это было далеко, очень далеко. Но почему-то он решил, что они летят сюда, к ним, к людям… Он потряс головой, боль проходила.

      Внезапно на полу под столиком зазвонил армейский полевой телефон. Боец поднял трубку.

      – Верх слушает. – Потом протянул трубку Ростику. – Это вас.

      – Гринев у телефона.

      Снизу сквозь треск раздался уверенный, но какой-то не вполне настоящий голос Рымолова.

      – Говорит Председатель. Что, Гринев, сориентировался?

      – Вы о восходящих токах горячего воздуха?

      – О них. – Рымолов тяжело подышал в трубку. – Мы следили за этим местом почти месяц, не подвозят они туда торфа. Даже деревья на дрова не спиливают. А тепло вырабатывают. Тепло, энергия – один из коренных факторов выживания. Понимаешь меня?

      – Понимаю, – сказал Ростик и подумал, что теперь ясно, кто приехал в обсерваторию. Наверняка машина была еще райкомская, только переделанная под спиртовое топливо.

      – В общем, ты посмотри там еще… А завтра отправляйся с утра на аэродром. Тебя будет ждать твой приятель Ким. Задание такое – подобраться как можно ближе и узнать, чем же они так здорово свои котелки греют? Нет ли у них там нефти или еще какой-нибудь пригодной для нас субстанции? – Лишь эти слова, произнесенные в не совсем обычном для Рымолова тоне, выдавали его напряженность от разговора с Ростиком.

      – Понимаю, Арсеньич.

      – Да, и вот еще что. Если получится, сделайте все незаметно. Чтобы они не поняли, что за ними следят. Вытащить вас из плена, если у вас что-то провалится, мы не сумеем. Уж очень это глубоко на их территории произойдет.

      – Тоже понимаю.

      – Но если сумеешь, – продолжал уже совсем упавшим тоном Председатель, – все-таки достань образец того, чем они там оперируют. Неважно, что бы это ни было – нефть, сланцы, какой-нибудь особенный морской торф… Хотя в это я не верю.

      – Попробую.

      – Вот